Night. Мнение
Главреды, превратившие глянец в «островок роскошной жизни», уходят, а новые — катаются на метро и пьют пиво. Светские дивы признаются фолловерам в том, что у них лишний вес, муж-бабник и неадекватные подруги. Новая откровенность? Демократизация гламура? Разбираемся.
«Ушла эпоха» – этими словами уже лет десять подряд в свободное плавание отправляют главредов, сформировавших не только жирнющий российский глянец, но и соответствующий ему лайфстайл. Журналы весом с новорожденного, буквально лопающиеся от рекламы, диктовали, какую модную макробиотику нам есть, какой «шатонеф» пить, какими гаджетами пользоваться, на каких эластичных, прикрученных к потолку элитной спортстудии петлях оттачивать шпагат, в каких отелях бронивать исторический номер. Для убедительности, ясное дело, и сами авторы должны были исповедовать ценности, о которых писали. На собеседованиях в ИД Condé Nast предупреждали: «Вы не обязаны разделять наши ценности. Но обязаны их принимать».
Но всем было ясно: не захочешь, а разделишь. Тем более что щедрые рекламодатели, партнеры и богачки, мечтающие попасть на страницы издания, заваливали редакции далеко не символическими подарками (сертификат на сто тысяч в ЦУМ, поди плохо) и заманчиво шуршали «пакетными спецпредложениями». О необходимости доставать подаренный Louis Vuitton кошелек в шашечку работники пера вспоминали разве что в супермаркетах – все остальное, от билетов в царскую ложу Большого на новогодний «Щелкунчик» и сумки Chanel boy до ящиков Louis Roederer получали совершенно бесплатно. За упоминание в журнале можно было сделать новую грудь, неделю худеть в Sha, провести отпуск в Four Seasons на Мальдивах, год качать ягодицы в World Class и ежедневно наводить красоту в Aldo Coppola. Кто ж откажется от такой жизни?
Правда, сливки собирали далеко не все сотрудники редакций – рядовым журналистам доставались разве что подачки брендов и руководства, а младшие стилисты полгода ходили пешком и ели исключительно гречку, чтобы купить мастхэвы, о которых сами же писали. Откуда у девицы с зарплатой 30 тысяч рублей туфли Manolo Blahnik за 45 тысяч? Чудеса экономии, выносливости и терпения, ага. Говорят, одна супервлиятельная редактриса первой волны прямо говорила соискателям на собеседованиях, что отдает предпочтение тем, у кого богатые родители или щедрый спонсор, а перспективных ребят попроще чуть ли не в приказном порядке отправляла отовариваться «люксом» в «Садовод»: «Люди в первую очередь видят лейблы, а вы работаете в уважаемом журнале – никто не подумает, что ходите в подделках». Многие внимали совету. Сколько было продано авосек «биркин» с прилавков рынка менеджерам по рекламе и начинающим фэшн-эдиторам, не сосчитать – Hermes за все эти годы столько попросту не выпустил. Перепали тебе от старших товарищей два пресс-тура в Европу, приглашения на вечеринки, несколько банок La Mer и ботильоны Jimmy Choo, не подошедшие начальнику по размеру, и ты вроде как уже почти «в клубе».
Главред, конечно, был небожителем. «В коридорах этого здания вы можете встретить саму Алену Долецкую!» – интимно понизив голос, говорили на Большой Дмитровке. К заветной должности шли десятилетиями. И к прилагающимся к ней плюшкам – поездкам бизнес-классом, честно купленным издательским домом, номеру в Plaza Athenee на Неделе моды, тоже оплаченному издательством, личному авто (ну ладно, не экстракласса: в книге Dressed Up for a Riot экс-главред GQ Михаил Идов вспоминает, что катался на «субару», а вот его предшественник Николай Усков лично договорился с «ягуаром» и гонял корпоративного водителя каждое утро забирать эту козырную тачку из своего загородного дома). Уход (в девяноста девяти случаях из ста – увольнение; как говорит экс-главред Port Анзор Канкулов: «С поста главреда по своей воле не уходят») журнального босса был событием нешуточного масштаба. Но ветер начал менять направление.