4 практики стоиков, которые помогут не обижаться и не терять контроль над собой
Советы современного стоика Дональда Робертсона
Может ли быть что-то общее между философским учением, возникшим за 300 лет до нашей эры, и самой популярной современной психотерапией? Да — если это стоицизм и когнитивно-поведенческая терапия. Создатель КПТ, американский психиатр Аарон Бек часто напрямую ссылался на идеи римского императора-стоика Марка Аврелия. Этим примером вдохновился и современный психотерапевт, тоже стоик, Дональд Робертсон. В своей книге «Думать как римский император» он на примерах из жизни Марка Аврелия показывает, как античные техники работают в наше время.
Первый вопрос, на который отвечает в своей книге Робертсон: зачем современному человеку классическая философия? Автор приводит пример из своей биографии. После ранней смерти отца он забросил учебу и утратил ориентиры. Жизнь казалась ему пустой и бессмысленной. Личного психотерапевта у подростка не было. Зато была возможность читать книги по философии. И они вернули его к жизни. Изучив множество учений и школ, Робертсон выбрал стоицизм. Почему? Стоицизм — это оптимальное мировоззрение для XXI века, объясняет он. В нем есть духовное начало, но нет религиозности. Он ничего не навязывает. Его принципам с равным успехом может следовать верующий и атеист. Конечно, советы стоиков не заменят психотерапию, но могут оказаться единственной доступной поддержкой в критический момент.
Второй вопрос: почему именно Марк Аврелий? Ведь основателем и главным теоретиком стоицизма был другой известный философ — Зенон. Ответ простой: для стоиков главное — способность следовать своим принципам, невзирая на обстоятельства. Общественная и личная жизнь неотделимы от мировоззрения и ценностей. Поэтому наибольший интерес представляет тот, кто смог остаться собой в максимально сложных условиях. Зенон был купцом, а Марк Аврелий —римским императором. По современным меркам это даже сложнее, чем быть руководителем крупнейшей транснациональной корпорации уровня Exxon Mobil. Можно представить, насколько ценен опыт человека такого масштаба, сумевшего сохранить власть, не отступая от своих принципов.