Глава ФРИИ — РБК: «Соблюдение процедур ведет к потере денег»
Фонд развития интернет-инициатив изменил стратегию: теперь он вкладывает в стартапы, нацеленные на мировой рынок. С чем это связано и как на инвестиции влияли уголовные дела, в интервью РБК рассказал глава фонда Кирилл Варламов
С сентября у Фонда развития интернет-инициатив (ФРИИ) действует новая инвестиционная стратегия, рассказал РБК глава фонда Кирилл Варламов. Теперь он будет поддерживать компании, которые планируют выходить на глобальный рынок, а также зарубежные стартапы, если не менее 50% акций в них принадлежит основателям с российским гражданством.
До сих пор ФРИИ вкладывал до 2,5 млн руб. на стадии pre-seed (есть только идея, компания создается) в обмен на 7% в стартапе и до 25 млн руб. на стадии seed (создание бизнес-плана, тестирование проекта), получая от 7 до 25% компании. Среди приоритетных направлений для инвестиций были телекоммуникационные сервисы, проекты в области интернета вещей, больших данных и др. Теперь ФРИИ будет искать более зрелые стартапы и инвестировать не в 70–75 компаний в год, а только в 10–20. При этом сумма вложений в один проект будет составлять уже до 200 млн руб., поскольку «на глобальных рынках для совершения тех же шагов нужны большие суммы, чем на локальном рынке». По словам Варламова, такой объем раунда позволит стартапу «протянуть мостик и зацепиться на каких-то рынках».
Фонд «ведет переговоры с несколькими международными инвесторами о создании еще одного дополнительного механизма для продвижения на другие рынки», рассказал глава ФРИИ, но детали не раскрыл.
Что такое ФРИИ
Фонд — это проект Агентства стратегических инициатив, учрежденный в 2013 году по предложению президента. Крупные российские компании (какие именно, не раскрывается) передали под управление ФРИИ 6 млрд руб. За время существования ФРИИ инвестировал более чем в 400 стартапов, в том числе в разработчика сервиса распознавания лиц VisionLabs и разработчика роботов Promobot.
О необходимости менять инвестстратегию
Варламов объясняет, что рынок инвестиций в pre-seed-проекты, который почти не существовал до 2013 года, теперь уже сформирован, на нем появилось достаточно игроков, которые эффективно выполняют эти функции и без ФРИИ.
— В 2013 году нам нужно было очень быстро распространить на рынке общее знание о том, как делать бизнес. Не хватало знаний, как делать стартап, сложные продажи, customer development (клиентоориентированный подход к развитию бизнеса. — РБК), что такое product market/solution fit (ценность продукта для потенциального клиента. — РБК), зачем он нужен и т.д.
Теперь рынок переходит на этап зрелости. Например, в России больше 300 акселераторов, из которых большинство работает по моделям и методикам ФРИИ, говорит Варламов.
При этом у стартаперов возникли новые потребности. По его словам, фонд начал заниматься следующими проблемами отечественных стартапов:
- слабая включенность российских основателей в глобальную сеть, отсутствие понимания, как выходить на глобальные рынки;
- низкий интерес крупных российских компаний к покупке стартапов.
— Мы проинвестировали в 430 стартапов, и теперь стратегия сместилась на то, чтобы их развивать, продавать и возвращать деньги. ФРИИ — это «вечно зеленый фонд», то есть после продажи активов мы инвестируем в новые компании.
При выводе отечественной продукции за рубеж ФРИИ будет помогать привлекать инвестиции в производящие ее компании, поскольку «для выхода на какие-то целевые рынки, как правило, нужно привлекать партнеров, частично продавать доли в компаниях местным игрокам».
О нежелании российских компаний покупать стартапы
Варламов приводит статистику: 85% выходов из стартапов в мире приходится на поглощение крупными компаниями. В России этот показатель «даже считать не стоит — нерепрезентативно: у нас единичные M&A (сделки слияний и поглощений. — РБК) и еще более редкие случаи IPO (первичного размещения акций на бирже. — РБК)».
— В какой-то момент мы осознали, что нашим крупным компаниям зачастую не хватает знаний, зачем работать с рынком открытых инноваций. Эту концепцию понимают на уровне топ-менеджмента, но решение об использовании тех или иных инновационных продуктов принимают руководители отдельных направлений, менеджеры более низкого уровня. Они не всегда понимают, зачем им нужны какие-то инновации, зачем нужно что-то покупать и почему это столько стоит.
По словам главы ФРИИ, если корпорация начала обсуждать проект со стартапом, это уже успех.
— Но внутри все не так однозначно. С одной стороны, у корпорации есть бизнес-подразделения со своими задачами и KPI, и им зачастую совсем не нужен этот стартап. Поэтому необходим некий медиатор между проектом и заказчиком. С другой стороны, у стартапов, как правило, нет решения, соответствующего нуждам конкретного бизнес-подразделения: чтобы его сделать, нужны деньги на пилотный проект или на разработку. В этом случае медиатор нужен, чтобы проследить, что команда сделала именно то, что нужно, и чтобы произошла интеграция в корпоративную систему.