Алексей Глызин: "Я мечтал быть космонавтом или продавцом мороженого"
Вылезая, с ужасом обнаружили, что автобус передними колесами буквально висит над пропастью, в любой момент рискуя упасть с огромной высоты вместе с пассажирами. Можно сказать, мы все чудом остались живы...
-На НТВ стартовал новый сезон популярного проекта «Маска». Вы успешно участвовали в предыдущем и в новом ожидаемо появитесь.
— Помните, в песне «Бал-маскарад» у Владимира Высоцкого: «Надели маски кроликов, слонов и алкоголиков»? Последних в нашей дружной команде, по счастью, не наблюдается, а вот слоном был я. Остался, между прочим, неузнанным. После завершения первого сезона и, представляете, до сих пор мне дарят носки с изображением слонов, значки со слонами из жемчужинок... Весь теперь в слонах, придется их собирать. Проект сложный и интересный одновременно, я был счастлив стать его частью.
В принципе, игрушки дарили всегда и в больших количествах. Чаще плюшевых медведей или сердечки. Поклонницы вручали их в аэропортах, на вокзалах, перед гостиницами стояли с цветами, плакатами и транспарантами. Иногда даже с домашней едой собственного приготовления — в баночках и, случалось, кастрюльках с первым, вторым и компотом. Дегустировать при нашем плотном графике не оставалось времени, но проявление заботы безусловно приятно. Когда известный человек говорит, будто устал от внимания, не верьте. Как раз фанатки определяют уровень артиста, это не секрет: чем их больше, тем лучше. Если фанатов нет, кому такой артист нужен?
Однако не все поклонницы оставались бескорыстными в проявлениях чувств. В Днепропетровске после очередного концерта, когда убегал от толпы, ретивым девчатам удалось сорвать с меня шарф. В следующем городе фанатки оказались еще более прыткими, и я лишился куртки, следом сорвали даже рубашку, дальше я бежал в одних штанах. То есть поклонницы в основном жаждали накормить и приласкать, но попадались и «экстремистки», которым хотелось потрогать любимого артиста и обязательно что-нибудь с него стянуть, оставить себе на долгую память.
— В следующем году у вас ведь юбилей творческой деятельности.
— Правда? Я даже не задумывался. Не лукавлю. Не готовлюсь, не подвожу промежуточных итогов. Недавно на съемках одной телепередачи нам, ее участникам, включили запись концерта из восьмидесятых. Никогда не пересматриваю, так чтобы специально, есть более увлекательные занятия в настоящем, а тут вдруг будто в прошлое нырнул. Оцениваешь изменения, это вызывает определенную ностальгию. Мы тогда подражали своим кумирам западного образца — The Beatles, The Rolling Stones... Я, как они, отрастил волосы до плеч. Перед концертами костюмеры делали нам начесы, так что получалось нечто невообразимое. Плюс грим несусветный. Но в те времена это казалось нормальным, дань времени.
— Стать популярным исполнителем было для вас мечтой детства?
— Я мечтал быть космонавтом или продавцом мороженого. А если серьезно, то с самого детства представлял себя на сцене. Правда не эстрадным исполнителем, а почему-то концертирующим пианистом. Пианистом не стал, получилось что получилось. Но в любом случае мечта о сцене сбылась.
— В одном из интервью вы признавались, что детство ваше было непростым.
— Родители развелись, мне тогда всего четыре года исполнилось. Папу звали Сережей, он конструировал машины. Я его помню, хотя и смутно: добрый, улыбчивый, общительный. Брал меня с собой к каким-то своим друзьям в гости. Все остальное, связанное с ним, стерлось. После развода он переехал в другой город, мама, думаю, была на него обижена, ведь муж ушел к другой женщине. Но при мне она никогда эту тему не поднимала. Я считаю: как бы ни складывалась личная жизнь, не интересоваться судьбой сына неправильно. Конечно, мне не хватало отца: за другими детьми в детский сад приходили папы, а за мной нет. Все-таки ребенку необходимы оба родителя. Знаю от мамы, что отца уже нет на свете...
Мама моя Серафима Алексеевна работала в Министерстве путей сообщения. В 1941 году, в первые недели войны, ее столкнули под поезд, и она на всю жизнь осталась инвалидом — отрезало руку. Но мама продолжала работать. Сильнейшая личность из всех, кого я когда-либо знал. Ее назначили на руководящую должность, а это повышенная ответственность, так что меня пришлось отдать в садик на пятидневку. Скучал по маме страшно! В школе, с первого класса по пятый, учился в интернате Министерства путей сообщения.
В какой-то момент мама перевела меня в обычную школу. Там я умудрился влипнуть в историю с поножовщиной. К однокласснице прицепились ребята постарше, дразнили ее — мы с приятелем вступились. Завязалась потасовка, у друга в кармане оказался мой перочинный нож — тогда все мальчишки во дворах играли «в ножички». Товарищ его вытащил и пырнул большого мальчика. К счастью, не насмерть. Разбираться не стали, всех участников драки исключили из пионеров, а меня отправили обратно в интернат. Ни жалости к себе, ни чувства вины не испытывал, ведь мы защищали девочку. Хотя ножик однозначно был лишним предметом.
На каникулах гостил у бабушки. Они с мамой обе меня воспитывали, учили быть самостоятельным, честным, не врать. По этим усвоенным с детства правилам старался и стараюсь жить.
По выходным в бабушкином деревенском доме собирались все родственники, на веранде стоял длинный стол, за ним играли в преферанс и лото. Мама и то и другое не очень любила, зато обожала разгадывать кроссворды. Став взрослым, я привозил ей целые кипы журналов с ними.
— Вы верите в судьбу? Не она ли так распорядилась, что Алексей Глызин стал известным артистом?
— Полагаю, что кто-то свыше действительно управляет некоторыми жизненными процессами. Но все же свою судьбу человек в основном определяет сам, и если много говорить и ничего не делать, однозначно ничего не добьешься.
Люди типа известного астролога Павла Глобы предсказывают будущее по знакам зодиака и звездам. И ведь часто сбывается! Я пересекался с Павлом и его супругой в девяностые годы. Тогда вошли в моду речные и морские круизы — организаторы собирали известных людей, а также спонсоров, меценатов, все вместе весело проводили время на теплоходе или пароходе, артисты выступали. В одном из таких туров как раз с Павлом и познакомился. К нему выстраивались очереди желающих узнать свою судьбу, он предсказывал. Я отказался, не рискнул заглядывать в будущее. Не хотелось знать, что там, за горизонтом, иначе, считаю, неинтересно будет жить. Также с недавних пор заметил: стоит рассказать о проекте, который еще не состоялся, но вот-вот должен — и все слетает, идет наперекосяк. В этом смысле стал суеверным и стараюсь держать язык за зубами.