Безразмерный ряд
Французский «тридцать восьмой» тридцатилетней давности — не то же, что нынешний. M у люкса — как XS у масс-маркета. А отдельные бренды одежду размеров больше M не шьют Из чистейшего принципа. Как так вышло? Начинаем разбираться.
Вот немножко того, что называют историей моды: если бы в двадцатые годы вам взбрело в голову уточнить, S ли вот это вот расшитое флэпперское платье и шуба с модным песцовым воротником, или M, вас бы как минимум не поняли. Те, кто мог себе это позволить, заказывали одежду по собственным меркам у прикормленной портнихи или в модных Домах, те же, кто не мог, — шили дома, сами. В той же Америке попытки придумать некую единую и для вечернего наряда, и для скромного халатика из шенили систему размеров пошли как раз с тридцатых, с Великой депрессии: население беднело, готовое магазинное платье стремительно вытесняло пошитое по заказу. Размеры, правда, основывались только на объемах груди — варианты, когда при гордой «единичке» у вас широкие бедра, не учитывались. В сороковых женщин начали массово обмерять: захотели выяснить, какая же она, средняя американка. Американки, средние и не очень, кокетничали, сопротивлялись, да и вообще отказывались сообщать точные объемы талии — стыдно. Так исследование затянулось — и в итоге размеры одежды в привычном нам виде появились разве что к концу пятидесятых — началу шестидесятых. И с тех пор мутировали несколько раз: цифры занижали, чтобы польстить клиенткам, плюс-сайз отказывались шить — не комильфо. Попробуем же объяснить вам, чем французский 38 времен живого Сен-Лорана отличается от нынешнего, и почему S от интеллектуального бренда — не то же самое, что S от молодежного