Конфликт
Пугачевский бунт
История романа банкира Сергея Пугачева и лондонской аристократки русских кровей Александры Толстой по драматизму дала бы фору сериалу «Аббатство Даунтон». Тут не только томные будни на брегах Темзы и совместные выходы на свадьбу князя Монако, но и суды, и ревность, и прочие страсти в нефамильных замках. В октябре 2015-го L’Officiel опубликовал интервью и съемку Александры: на пальцах блестели бриллианты, о своем возлюбленном она отзывалась с придыханием и, как говорится, «ничто не предвещало». Не прошло и двух лет, как вот она — драма. Поначалу Александра держалась мужественно — и всячески поддерживала бывшего владельца «Межпромбанка»: ему пришлось отдать многомиллиардный бизнес и эмигрировать. Бесстрашную Толстую не смутил даже тот факт, что Пугачева объявил в розыск Интерпол, — и в интервью светскому глянцу она рассказывала, что будет со своим мужчиной до конца. Однако сегодня Александра делится реальными подробностями их жизни: запреты, деспотизм любовника, страх за детей и наказание в виде лишения денег — лишь часть претензий. Ей тяжело говорить правду об отношениях с Сергеем Пугачевым, но впервые Александра делает это, специально для L’Officiel.
Мы с тобой встречались два года назад в прекрасном доме во Франции. У мужа уже шли суды с Россией, ты с грустью говорила, что твой православный, очень верующий муж почему-то не женится, но в остальном была счастлива. Как случилось, что сейчас ты судишься с ним?
Мы встречались больше года назад, и уже тогда я была вовлечена в судебный процесс. Агентство по страхованию вкладов подало в суд на Сергея здесь, в Лондоне, а я потребовала через суд содержания для детей. В мае прошлого года пришло сообщение, что АСВ подало в суд против моих детей — не против меня. В Англии было зарегистрировано решение суда из России, что Сергей должен полтора миллиарда в связи с банкротством. АСВ настаивает на том, что трасты, созданные для меня и детей, на самом деле содержат пугачевские активы. И их-то я должна защищать. Они хотят все отобрать: дом, где мы живем, другой дом в Лондоне, еще один в Москве. Я нашла адвокатов и уже год этим занимаюсь. В июле состоится заседание Высокого суда Лондона.
А что у вас сейчас с Сергеем?
Мы живем раздельно. Он обожает детей, но в нынешних обстоятельствах находиться с ними в контакте ему затруднительно. Он хотел, чтобы мы жили во Франции, а я отказалась. Сейчас он судится в Гааге с российским правительством. У него же просто отобрали имущество, активы, ничего не заплатив. Ему физически грозит опасность: его охраняют.
Он хотел, чтобы вы жили вместе, а ты ему отказала?
Я отказалась жить во Франции по многим причинам. Я предлагала проводить все школьные каникулы с Сергеем. У него непредсказуемый, деспотичный характер. Я не думаю, что это было бы безопасно для меня и детей. Сергей не женат на мне, поэтому у меня не было никаких моральных или юридических обязательств следовать за ним. Особенно если принять во внимание, что о побеге из Англии он со мной не советовался.
А почему, кстати? Почему вы так и не поженились?
Я, правда, не знаю, почему Сергей не женился на мне. В ходе наших взаимоотношений запугивал меня и контролировал. Я бы долго в таком браке не прожила — и вышла бы из него финансово независимой. А без брака, да еще и с тремя маленькими детьми я была от него абсолютно зависима. Ирония в том, что, не женившись на мне, он меня потерял. Когда мы только познакомились с Сергеем, меня вызвал отец Тихон в Сретенский монастырь и предупредил, что избранник будет манипулировать мною, сломает, а потом выбросит. Я не первая жертва. Наверное, зря я тогда не задумалась, ибо столько страданий выпало на мою долю, что мало кто мог бы пережить их спокойно. Один плюс: прекрасные дети.