Художники / Врата миров
«Идеальной иллюстрации не существует»
Разговор с Денисом Гордеевым
У Дениса Гордеева крайне богатое портфолио. Он иллюстрировал скандинавские и германские саги, рыцарские и приключенческие романы, детские сказки и книги Бориса Акунина, но фанаты запомнили его прежде всего по иллюстрированному изданию «Властелина колец» и обложкам культовой «жёлтой» серии издательства «Северо-Запад». Мы наведались к Денису в творческую мастерскую, чтобы поговорить о первых отечественных изданиях Толкина и о том, как профессиональный живописец стал книжным иллюстратором.
Денис Гордеев — российский художник, иллюстратор. Выпускник Московского художественного института имени Сурикова, отделения станковой живописи. Профессиональную карьеру начал в 1990 году. Первой проиллюстрированной книгой стал сборник «Дерево и лист» Джона Р.Р . Толкина, вышедший в издательстве «Гнозис». Прославился как автор иллюстраций на обложках «жёлтой» серии издательства «Северо-Запад». Работал над произведениями Джона Р.Р . Толкина, Анджея Сапковского, иллюстрировал романы Роберта Стивенсона, Александра Дюма, «Тристана и Изольду», рисовал обложки для книг Урсулы Ле Гуин, Андрэ Нортон, Кейта Лаумера.
Денис, расскажите, пожалуйста, как вы стали иллюстрировать книги.
Я с раннего детства знал, чем хочу заниматься. Мой папа был художником (речь о Дмитрии Ивановиче Гордееве, известном советском художнике. — Прим. МирФ), так что рисовать я начал довольно рано, года в три. У меня до сих пор стоит дома в стенном шкафу первая моя осмысленная работа. Иллюстрация к «Книге джунглей», на ней я изобразил Маугли со слоном.
В первом же классе я пошёл в художественную студию во дворце пионеров и с тех пор постоянно где-нибудь учился. Но я хотел стать живописцем, я вовсе не планировал иллюстрировать книги. По правде говоря, в детстве я на книжных художников смотрел свысока. Я даже не удосуживался смотреть фамилии художников из тех, кто мне нравился, поэтому узнал их имена гораздо позже.
А затем, в конце восьмидесятых, когда я уже учился на последних курсах Московского художественного института имени Сурикова, мы с моими друзьями Натальей Прохоровой и Женей Иткиным наткнулись на первый том «Властелина колец» в переводе Муравьёва и Кистяковского. Для советского времени это было нечто невообразимое, целый мир, тщательно проработанный. Нам очень понравилось, и мы решили проиллюстрировать какой-нибудь текст Толкина.
И как же выбор пал на сборник «Дерево и лист»?
Да не было выбора особого тогда, честно говоря. У «Властелина колец» на русский был переведён всего один том, найти оригиналы в Союзе было невозможно. Наталья Прохорова даже пошла в магазин иностранной литературы на Кузнецком мосту. Самого Толкина она там не нашла, зато на полках обнаружилась пародия Bored of the Rings (выходила на русском языке под названиями «Тошнит от колец» и «Пластилин колец». — Прим. МирФ).
Оригинал мы всё-таки раздобыли. Спустя несколько месяцев к знакомому моей мамы приехал друг из Голландии. Он узнал, что я ищу «Властелина колец» на английском языке, и пообещал прислать. Прислал.
Тогда у одного из наших друзей как раз появился на работе первый лазерный принтер, и мы решили напечатать для себя второй и третий тома, причём я собрался проиллюстрировать это издание. Затем мы через знакомых вышли на издательство «Гнозис», его директор Миша Быков заинтересовался нашим предложением, но «Властелина колец» они бы не потянули. Бумага была в дефиците, да и опыта в иллюстрировании книг у меня не было. Они могли рискнуть только с небольшим объёмом и предложили сделать сборник с отрывками из разных произведений. В итоге всё ограничилось как раз «Деревом и листом»: я нарисовал иллюстрации, а Наталья Прохорова перевела эссе и написала предисловие.
А как вы попали в издательство «Северо-Запад»?
«Северо-Запад» отдали в «Гнозис» на вёрстку выходящий у них однотомник «Властелина колец». Внутренние иллюстрации у них уже были, но нужна была картинка на обложку. Миша Быков порекомендовал меня. А я же живописец по образованию, никакого отношения к полиграфии. Меня попросили нарисовать картинку в соотношениях один к одному, цветную, но в четыре краски. Ну, я честно и нарисовал её четырьмя красками.