Теории
Информационный пузырь
Путешествие Ийона Тихого в мир постправды
Постправда (post-truth) — обстоятельства, при которых объективные факты являются менее значимыми при формировании общественного мнения, чем обращения к эмоциям и личным убеждениям.
Космические путешествия совершаются не только в пространстве, но и во времени, и по этой причине, даже приближаясь к планете, уже внесённой в атласы и кем-то якобы хорошо изученной, я , Ийон Тихий, капитан дальнего галактического плавания, первооткрыватель восьмидесяти тысяч трёх миров, не знаю, чего ожидать. Имеющееся описание может относиться к далёкому прошлому или к будущему. Или вообще к совершенно другому миру, так как в галактических справочниках полным-полно опечаток.
Посадка
…Но в данном конкретном случае именно вышеперечисленные обстоятельства внушали мне сдержанный оптимизм. Поскольку, согласно справочнику, планета, которую я намеревался посетить, была на редкость негостеприимной. Страдающий от радиационного заражения и непрерывных войн мир, жители которого к тому же имели обычай стрелять в заходящие на посадку корабли без предупреждения, в иных обстоятельствах я облетел бы за десяток парсеков. Однако сейчас extrema necessitate (Крайняя необходимость (лат.).) вынуждала меня пойти на связанный с высадкой риск. В предполётной суматохе я не заметил, что закупаю питьевую воду не литрами, а пинтами — то есть вдвое меньше, чем требовалось. И ещё радовался, болван, что припасы обходятся мне дешевле обычного! Разумеется, цистерна опустела на полпути. Продолжать путешествие без воды я , естественно, не мог. Добывать же её самостоятельно на кометах и промёрзших лунах, орудуя киркой… Нет, лучше рискнуть, чем растапливать на камбузе серые от космической пыли и воняющие аммиаком ледяные глыбы.
Приближаясь к планете, я поручил искусственному интеллекту корабля заняться прослушиванием и анализом передач, дабы собрать хоть какую-то информацию и расшифровать местные языки. Предварительные результаты его работы оказались вполне обнадёживающими, так как военные сводки и сообщения об уровне радиационного фона в новостях этого мира отсутствовали. Про какую-либо противобаллистическую или противоастероидную систему электронному мозгу ракеты тоже не удалось подслушать ни слова. Мир выглядел вполне безопасным, и можно было предположить, что мои предшественники сами разбили свои корабли при посадке. Многие звездоплаватели склонны валить вину за плачевные результаты собственной некомпетентности на вымышленных чудовищ и воинственных аборигенов. Космос — место опасное, и за время странствий мне не раз приходилось подвергаться нападениям, но…
Но integre(Как единое целое (лат.) планеты до того раза на меня ещё не бросались. Иным образом описать произошедшее я не могу. Намереваясь выйти на круговую орбиту, я выполнял манёвр на высоте около 6000 километров, сбрасывая скорость до первой космической… Параллельно я пытался одолеть нюансы местного произношения слова «вода», заученного благодаря напряжённым сеансам гипнопедии, и одновременно препирался с автопилотом, желчно требующим, чтоб я хотя бы пристегнулся, прежде чем он включит тормозные дюзы… И в этот момент голубовато-
жемчужная сфера планеты вывернулась, окружила корабль и захлопнула его внутри себя! Струистая облачная пелена, в редких разрывах которой проглядывали горные пики и серебристые лоскуты морей, мгновенно оказалась везде, на всех экранах внешнего обзора! Так не могло быть, но я видел поверхность планеты целиком — дневную и ночную стороны сразу.
Автопилот попытался осмыслить ситуацию, не преуспел и всё с той же желчью в голосе объявил, что в гравитационном поле такой формы работать категорически отказывается. Я был с ним полностью солидарен, я бы тоже отказался — я и хотел! Но проклятый робот успел первым, свалив на меня всю ответственность за корабль, летящий прямо на облака.
Если гравитация направлена не к центру, а от него, к внутренней поверхности сферы — именно так тут дела и обстояли, — лечь на орбиту невозможно, поскольку центробежная сила будет не вычитаться из силы тяжести, а суммироваться с ней. Любая попытка развернуться лишь ускоряла в таких условиях падение. Мне только и оставалось, что идти на вертикальную посадку в ручном режиме.
Приземлившись, я попытался найти случившемуся рациональное объяснение. Если рассуждать логически, находиться на внутренней поверхности полой сферы размером с планету мой корабль просто не мог — само существование такого объекта грубо нарушало законы физики. Видимая картина — а даже после приземления мне казалось, что горизонт задирается и я нахожусь на дне колоссальной чаши, края которой уходят в облака, — теоретически могла быть иллюзией, вызванной рефракцией света в местной атмосфере. Но ту же самую ерунду показывали и приборы. А если бы они, как и мои глаза, врали мне, то, руководствуясь их показаниями, я неизбежно разбился бы при посадке. Следовательно, своим чувствам я мог полностью доверять.
Звездоплаватель менее опытный, чем я, столкнувшись с ситуацией заведомо нереальной, несомненно, пришёл бы в замешательство. Но мне и прежде случалось попадать в иные вселенные, существующие по собственным законам. Ничего удивительно в этом нет, так как реальность дана нам в ощущениях. Ощущения же субъективны. Ergo (следовательно (лат.), между изменением самой реальности и переменой наших представлений о ней нет практической разницы.
В этот раз некий фактор деформировал моё сознание, и оно теперь отражало мир совершенно иначе. Так бывает. Тем, кому повезло стать в новой реальности Наполеонами, остаётся лишь наслаждаться преимуществами царственного положения. Я же от перемены в восторге не был. Во вселенной, не предусматривающей космического пространства в принципе, я, Ийон Тихий, кавалер млечных и туманностных орденов, слава о котором гремит в спиральных рукавах, в ядре Галактики и в меньшей степени в гало, ощущал себя скорее Бонапартом на острове святой Елены.
Из ловушки нужно было выбраться. А заодно выявить и устранить причины моего расстройства восприятия — и набрать воды. Для чего мне неминуемо пришлось бы вступить в контакт с кем-то из обитателей этого мира.
Помимо вогнутого горизонта, на экранах внешнего обзора я наблюдал неглубокий кратер вблизи опор корабля, выбитый реактивной струёй при посадке. А далее лес, холмы, какие-то невразумительные сарайчики, пару чёрно-жёлтых ажурных металлических мачт и оживлённую автодорогу на пределе видимости. Местность явно была населённой, и моё появление едва ли осталось незамеченным. Представители местной власти, способные организовать доставку на борт ракеты нескольких тонн воды, скоро должны были появиться.
Но упускать инициативу из рук я не люблю. Поэтому, наказав автопилоту чужим люк не открывать, а в остальном действовать по обстоятельствам, я покинул корабль и направился к дороге. Без труда поймал там громадный, страховидный грузовоз и менее чем за час достиг ближайшего города.
