Спецматериал
Вокруг «Тёмной башни»
Параллельный квест Кинга и Толкина
В начале августа на экраны выйдет фильм «Тёмная башня». Экранизация масштабной фэнтези-эпопеи Стивена Кинга, которую знаменитый американский писатель считает своим magnum opus, трудом всей жизни, планировалась много лет — и вот наконец пришёл «час икс». В честь этого знаменательного события мы публикуем статью, в которой критик, редактор и писатель Владимир Пузий размышляет о цикле Кинга, его истоках и философии, проводя параллели с другой великой эпопеей — «Властелином колец» Толкина.
Башня: у подножия
Среди величайших эпосов прошлого века есть два, появление которых не могли предвидеть даже сами авторы. Ни профессор филологии Джон Толкин, ни безработный юноша Стивен Кинг поначалу не имели ни малейшего представления о том, что им предстоит создать. Просто каждый из них в некий момент времени сел и написал первое предложение.
«Жил-был в норе под землёй хоббит».
«Человек в чёрном ушёл в пустыню, и стрелок двинулся следом».
Обе истории выросли как будто спонтанно — и потребовались годы, чтобы «Хоббит» завершился «Властелином колец», а «Стрелок» — финальным томом «Тёмной башни».
Толкин не знал, что у «Хоббита» будет продолжение — да ещё такое объёмное! Кинг, вдохновлённый «Властелином колец», намеревался написать нечто подобное, однако и предположить не мог, что цикл о Тёмной башне станет лейтмотивом почти всего его творчества.
Толкин мечтал сотворить некий аналог британской мифологии. Кинг, в свою очередь, работал уже с американскими мифологемами. Оба создали сложные воображаемые вселенные, так или иначе «прорастающие» в нашу реальность. Средиземье Толкина — это, по сути, Западная Европа, какой она якобы была эпохи назад. События в Срединном и в так называемом Ключевом земном мире «Тёмной башни» напрямую связаны друг с другом.
В этом самом Ключевом весной 1970 года двадцатидвухлетний студент по имени Стивен Кинг отыскал на одной из полок в университетской библиотеке пачку странной бумаги. Бумага была зелёной, очень плотной и нестандартного размера. Именно на ней он и отстукал на своём стареньком «ундервуде» с западающим «м» и плавающей заглавной «О» первую фразу романа «Стрелок».
Оставалось восемь лет до публикации первых глав этого романа. Двенадцать лет — до выхода его отдельной книгой. Тридцать три года — до того момента, как всемирно известный писатель Стивен Кинг поставит точку в последнем томе эпопеи.
Башня: закладывая фундамент
Откровенно говоря, меньше всего от молодого Стивена Кинга ждали чего-то похожего на «Тёмную башню». К 1978 году у него сложился имидж писателя, который создаёт успешные и захватывающие ужастики. По сути, Кинг совершил небольшой переворот в этом жанре.
До него литературные хорроры подпитывались в основном дешёвыми фильмами ужасов да примитивными рассказами. Разумеется, у истоков жанра стояли талантливые авторы: Артур Конан Дойл, Эдгар По, Брэм Стокер, а позднее — Роберт Говард, Кларк Эштон Смит и Говард Ф . Лавкрафт, — но печатались они преимущественно в обильно иллюстрированных, не очень дорогих журналах. Постепенно происходил естественный процесс «опрощения», который выхолащивал из рассказов смысл и оставлял лишь оболочку. Если, скажем, исходные лавкрафтианские тексты отображали определённые актуальные темы (в первую очередь — ощущение мизерности рода человеческого в масштабах геологических эпох), то уже подражатели ГФЛ в основном занимались играми с формой. Они брали за основу успешные сюжетные формулы и крутили так и эдак, переставляли блоки-кубики, меняли имена богов и демонов, изощрялись в том, чтобы выдумать чудищ померзопакостней…
Примерно то же происходило и в кинематографе. Образы чудовищ — Дракулы, Франкенштейнова монстра, мумии, вервольфа — стали культовыми, прежде всего у детей и подростков. Сам Кинг с огромным удовольствием ходил на подобные «трэшевые» фильмы — и позднее не раз использовал образы из них в своих книгах.
Но при этом Кинг получил академическое профильное образование и хотел писать то, что актуально для читателя. В его первых романах — тех, что были написаны до «Кэрри», ставшей его официальным дебютом, — это отчётливо видно. И в «Ярости», и в «Дорожных работах», и даже в «Блейзе» ключевую роль играют социальные проблемы; это не просто развлекательные триллеры с обилием шокирующих сцен. Молодой автор пытался как следует встряхнуть своего читателя — но и обращал его внимание на те аспекты повседневной жизни, которые его коллеги привыкли замалчивать. Фантастическое Кинг использовал как метафору и одновременно для создания «спецэффектов» (того, что в кинематографе называется «аттракционом»).
Говард Ф . Лавкрафт и его единомышленники говорили о страхе перед непознанными тайнами Вселенной, об ужасе, который охватывает человека при мысли, что Бога нет, а Вселенная безгранична и существует миллиарды лет. Стивен Кинг, напротив, раз за разом показывал, что самое ужасное скрывается не в далёком космосе и не в недрах Земли, а в глубине каждого из нас. Он не был абсолютным противником того общества, в котором жил, однако очень чутко улавливал все его негативные черты — и демонстрировал их с жестокостью настоящего врача. Впервые за многие годы он вернул жанру ужасов актуальность и злободневность. По сути, романы Кинга очень быстро вышли за рамки обычной жанровой литературы. Их читали буквально все — да ведь и героями Кинга были обычные люди, чаще всего обитатели американской глубинки.
Разумеется, в адрес его книг высказывают немало претензий. Одни обвиняют Кинга в том, что его сюжеты затянуты, другие — в склонности к избыточному натурализму. Вместе с тем даже самые яростные его противники вынуждены признать, что он искусно владеет пером, умеет интриговать читателя и блестяще выписывает характеры.