Россия и мир | Ситуация
Задели за былое
Парламент ФРГ принял резолюцию, которая вызвала в Турции бурю гневных протестов, а в Германии и в Европе массу недоуменных вопросов. Что хотели сказать немцы этой резолюцией? И главное — зачем?
На первой странице оппозиционной турецкой газеты Sözcü на днях появился фотомонтаж: Ангела Меркель изображена на фоне свастики и с гитлеровскими усиками. Над картинкой по-немецки: «Постыдились бы!». А дальше такой текст: «Внуки Гитлера обвиняют Турцию в геноциде. Германия, уничтожившая шесть миллионов евреев, Германия, поставляющая оружие курдским террористам, признала так называемый геноцид армян. Мы в бешенстве».
Чуть спокойнее выражает свое возмущение Sabah, газета партии Эрдогана: «Наши братья по оружию нанесли нам удар в спину».
Крайне резко отреагировал и сам президент Турции: «Не немцам говорить о якобы имевшем место геноциде в Турции». Особенно Эрдогана раздражает то, что резолюцию поддержали все 11 депутатов Бундестага, которые являются выходцами из семей турецких гастарбайтеров. «Все они предатели, агенты запрещенной Рабочей партии Курдистана»,— уверен Эрдоган. Мэр Анкары выложил в социальной сети их портреты, под которыми стали быстро множиться призывы к их убийству. Опасаясь, что все это может быть реализовано (как в самой Турции не раз и бывало), полиция взяла депутатов под охрану. Больше всего достается лидеру «Зеленых» Джему Оздемиру, который был одним из инициаторов резолюции.
Меркель в глухой обороне. Через своего пресс-секретаря ответила только на оскорбления в адрес депутатов: она не понимает, как можно называть их террористами.
Эта вялая реакция вызвала бурю в немецких соцсетях: немцы в большинстве своем не в состоянии понять причину столь резкой и на редкость единодушной реакции турецкой стороны. Ведь в резолюции Бундестага нет ни новых фактов, ни новых обвинений. Ничего нового, кроме одного слова: парламентарии ФРГ впервые признали, что уничтожение миллиона армян в Османской империи в 1915–1916 годах было сознательным и планомерным истреблением нации, то есть геноцидом.
Фото AFP
Слово становится политикой
Проблема между тем именно в этом определении. Ведь Турция, наследница Османской империи, давно уже перестала отрицать, что тогда безвинно погибло много армян, и даже выражала сожаление по этому поводу. Но она категорически отрицает обвинения в геноциде, то есть в сознательном уничтожении армян как нации. Турция считает их жертвами Первой мировой войны.
По официальной версии, власти тогда хотели срочно «отселить» армян в связи с приближением фронта. Для этого в пустынных районах империи, в Месопотамии и Сирии создавались специальные лагеря. Но в большинстве случаев, как только люди оказывались вдали от дома, их грабили и убивали. Этим занимались и солдаты, которые их охраняли, и бандиты. До мест назначения добиралась лишь небольшая часть депортированных. Сотни тысяч погибли от голода, жажды, эпидемий, отсутствия элементарных санитарных условий. Известны случаи, когда армян выводили из лагерей и тысячами вырезали в пустыне. Действия турок отличались беспримерной жестокостью. Этого требовали тогдашние лидеры страны. А поскольку основные распоряжения местным властям относительно армян были разосланы еще до начала войны, можно утверждать, что уничтожение армян в принципе, уничтожение народа (или геноцид — это слово появилось позже) — это проявление политики, а не спонтанная акция, обусловленная сложившейся военной ситуацией. Такая политика преследовала сразу несколько целей: от геополитических до религиозных и меркантильных: ликвидировав армян, турки получали в свои руки все их состояние.
Этим, по мнению многих экспертов, объясняется и стойкое нежелание Турции признавать факт геноцида. Ведь признание приведет к целому комплексу юридических последствий. Со стороны Армении и со стороны наследников, рассеянных по всему миру, посыплются требования финансовой компенсации, притязания на те или иные объекты и территории. Немцы это знают лучше, чем кто другой.
Но дело не только в этом. Армянин Грант Динк, издававший в Стамбуле армяно-турецкую газету Agos и убитый в 2007-м турецким националистом, считал, что табуизация самого слова «геноцид» необходима для национальной самоидентификации турок. «Если отказаться от табу, начать обсуждать эту тему, то возникнет слишком много вопросов, разрушающих фундамент существующего национального государства и того государства, которое создает Эрдоган, государства — преемника великой Османской империи»,— полагал он.