Россия и мир|Спецпроект
Хранители рода
Обществу купцов и промышленников, объединяющему наследников известных предпринимателей, трудами которых прирастало экономическое могущество империи, вскоре исполняется четверть века. «Огонек» поговорил с потомками славных семейств о том, чему стоит поучиться у предков
«Водопровод, построенный прадедом, работает до сих пор»
74 года, пенсионерка, в прошлом — преподаватель химического факультета МГУ
Наследница родов Алексеевых, Четвериковых, Самгиных
Что такое для вас наследство ваших предков?
Конечно, от семейного состояния ничего не осталось. Только какая-то старинная мебель, очень много фотографий и семейные портреты. А ведь мой прадед, Сергей Иванович Четвериков, был хозяином суконной фабрики, которая в 1914 году одела российскую армию. Но после революции его посадили в Бутырку, откуда его выкупил Рябушинский и отправил в Швейцарию. Так прадед оттуда до 1924 года писал письма на фабрику: вот в этом месяце закупайте шерсть в таких-то районах, а сейчас надо поставить на ремонт машины в таком-то цехе. Фабрика еще долго работала, но потом закрылась. Николай Александрович Алексеев, брат моей бабушки Александры Александровны Алексеевой-Четвериковой, 8 лет был городским головой. Это ему Москва обязана водопроводом и канализацией, которые работают до сих пор. Он строил школы и училища. Создал первую в России психиатрическую больницу. Есть легенда. Николай Александрович собирал по подписке деньги на больницу. Один из купцов сказал: «Поклонись мне в ноги — дам 300 тысяч». Алексеев поклонился, и тот дал деньги. Алексеев также построил на свои средства здание ремесленного училища при золототкацкой фабрике.
Что помогло вашей семье уцелеть в те тяжелые времена?
Видимо, предпринимательский ген был таким сильным, что следующие поколения оказались сильнее обстоятельств. Например, двоюродный брат моей мамы, Сергей Сергеевич Четвериков, стал знаменитым ученым-генетиком. Я не отделяю память о семье от истории нашей страны.
Если бы вы получили возможность распоряжаться семейным капиталом, как бы вы его потратили?
Вряд ли я бы смогла управлять этими деньгами, я больше ученый, чем человек бизнеса.
«Главное — сохранение памяти»
80 лет, профессор Московского государственного строительного университета.
Наследник Чернышевых, Мамонтовых, Самариных, Самгиных, Сапожниковых. На фото — крайний справа.
На фото (слева направо): Елизавета Овчинникова (дочь Сергея Чернышева) и ее дети Вера Овчинникова и Иоанн Овчинников; Сергей Чернышев
Что такое для вас наследство ваших предков?
После революции и преследований «бывших» в советское время наше наследство это не вещи и не деньги, а дух и культура. Хотя мы и используем мебель моего деда Сергея Ивановича Чернышева, его стулья, обеденный стол, буфет, а также остатки посуды бабушки из семьи московских колоколозаводчиков Самгиных (их колокола звонят в Москве, на Алеутах, в Иерусалиме), перечитываем с ятью тома сочинений Толстого, Тургенева, Достоевского с пометками деда и отца, прочитанные пятью поколениями, листаем старые альбомы, но не это наши ценности, а память об ушедших, их улыбки с пожелтевших фотопортретов.
Что помогло вашей семье уцелеть в те тяжелые времена?
Милость Божия и, наверное, долг хранить культуру предков, которые сделали огромный вклад в развитие страны, ее экономики и искусства. Их усадьба Абрамцево, мамонтовские художественный кружок и Частная опера — это существенная часть жизни народа. По другой линии мой дед, С.И. Чернышев, в 1916 году перевел миллион рублей в Англию на закупку оборудования, но революция эти планы сорвала. Мог уехать к деньгам, но остался. Сергея Ивановича рабочие так уважали, что оставили главным инженером на фабрике, которая для него была делом жизни, а не средством обогащения. Другой мой дед, Александр Дмитриевич Самарин, предводитель дворянства, обер-прокурор Святейшего Синода, в 1914–1917 годах руководитель Красного Креста, прошел тюрьмы и ссылки, отец мой, Николай Сергеевич, сгинул в ГУЛАГе. Мать, Елизавета Александровна, перенеся удары, осталась хранителем духа семьи и внушила его детям и внукам.
Если бы вы получили возможность распоряжаться семейным капиталом, как бы вы его потратили?
Есть ли деньги или нет, неважно. Для меня главное — сохранение русской культуры. У меня девять внуков. Родители и я передаем им семейные традиции.
«Корень наших бед в невежестве»
32 года, актер театра «Современник», член попечительского совета благотворительного фонда «Подари жизнь», участник
благотворительного проекта «Театральная перспектива» (для детей с ограниченными возможностями). Потомок промышленников Морозовых и дворян Смольяниновых. На фото с мамой, Марией Владимировной
Что такое для вас наследство ваших предков?
Для меня наследие Морозовых — это в первую очередь их вклад в культуру и науку. Из 70 своих московских домов они передали городу 40. Морозовы построили первую в России детскую больницу, первую гинекологическую клинику, первый онкологический институт, психиатрическую больницу (вместе с Алексеевыми). Алексей Викулович Морозов создал Музей фарфора. Иван Абрамович собрал более 500 картин импрессионистов и передал их в коллекцию Пушкинского музея. Сергей Тимофеевич создал Музей кустарного искусства. Мой прадед Савва Тимофеевич помогал Станиславскому строить МХТ, спонсировал дягилевские «Русские сезоны» в Париже. Мне ближе дела двух женщин. Варвара Алексеевна создала библиотеку-читальню им. Тургенева. Анна, сестра Саввы Тимофеевича, вышла замуж за историка Геннадия Федоровича Карпова, друга Василия Ключевского. В память о муже она учредила в Московском университете премию за лучшие исторические работы. Она была убеждена, что будущее России зависит от развития науки и просвещения. Думаю, Анна Тимофеевна была глубоко права.