ОгонёкЗнаменитости

После всего | Персона

«Люблю иметь дело с живыми»

В этом году актер Сергей Пускепалис, кажется, везде: сериалы «А у нас во дворе» и «Большие деньги», фильмы «Ледокол» и «Елки новые»… А перед самым Новым годом начались съемки второго сезона «А у нас во дворе». Команда прежняя, сюжет — неожиданный. Исполнитель главной роли по секрету рассказал «Огоньку» кое-какие подробности

— Почему сейчас никто из актеров не приходит на интервью заросший, с бородой — мол, извините, я готовлюсь к роли Деда Мороза? Сейчас у актеров уже нет такой проблемы, да? Фотошоп все изменил?

— Все это осталось, как и раньше. Только сейчас длина настоящей бороды зависит от удельного веса истории, в которой ты снимаешься. Допустим, как у нас обычно бывает: «деньги дали, давайте снимем фильм» — там не до отращивания бород. А если у нас действительно отдельная, настоящая история, с очень серьезной подготовкой… Я знаю много таких примеров. Люди готовятся, отращивают бороды или бреются налысо… У меня было то же самое в «Ледоколе», мне говорили, как и всем: «отращивай волосы», под 1980-е, там были другие прически, я отращивал, мы пытались соответствовать. Но это означает, что, кроме этого фильма, ты больше нигде не снимаешься. Такое тоже возможно, но в таком случае это должно компенсироваться либо финансово, либо имиджево — серьезностью проекта или твоих устремлений. Если это так, я уверен, что ни один актер не откажется.

— Вы быстро принимаете решение по поводу роли?

— Достаточно быстро, я уже заранее примерно знаю, чего ждать от режиссера. Это тем более важно, что само кино — всегда коробочка с сюрпризом. Если в чем и можно быть уверенным, то только в режиссере. Более или менее. А про кино никто не знает, что получится. Но я практически ни разу не ошибался в режиссерах. Везде, где я участвую, хорошая команда. Начинающие, не очень — неважно. И у меня со всеми хорошие отношения, практически, есть малые исключения.

— То есть встречаются режиссеры, которые вас не любят? В это трудно поверить.

— Я не такой милый, каким кажусь. Но я быстро понимаю, что и как. Если я вижу, что режиссер — нормальный человек, даже если я не совсем разделяю его взгляды, сам по себе он мне интересен. А с кем-то вообще не хочется делиться ничем.

— У вас по 8–10 фильмов в год, вы один из самых популярных и востребованных сегодня актеров. Под вас уже сериалы снимают. Что происходит с человеком на этом этапе? Какое чувство возникает?

— Чувство осторожности. Нужно помнить, что всегда есть зазор между тобой и твоей ролью. Некоторые актеры перестают отделять себя от исполненного ими персонажа. Это приводит к необратимым последствиям. Они не понимают, что результат, который они видят на экране,— это заслуга не только, скажем так, их таланта, а зачастую и вовсе не их таланта. Потому что над тем, чтобы ты понравился зрителям, трудилось огромное количество людей: сценарист, монтажер, мастер по свету и так далее. Театр — другое дело. Там уже никого не обманешь, там все видно. Но в кино твой успех — это труд огромного количества людей, которые за тебя потом все делают: монтируют, берут ракурс. То есть тебя улучшают как могут — из твоих 23 процентов делают 98 процентов, и ты сам к этому успеху имеешь очень мало отношения. Даже когда ты получаешь призы за роли, это означает просто внимание к тому персонажу, которого все вместе придумали, сделали, довели до статуса всем понравившегося паренька. Так что я никогда не тешу себя мыслью, что это я — такой крутой болтик, который все это сделал. И советую, кстати, коллегам, поаккуратнее быть в этих моментах.

Во-вторых, не во всех фильмах у меня такая занятость, которая бы действительно меня полностью удовлетворяла. Да, многие режиссеры, мои товарищи, понимают, что вот есть востребованный актер, грех не воспользоваться, пока есть такая возможность, пока есть тема, которая нам обоим нравится,— почему бы и нет. Я тоже спокойно к этому ажиотажу отношусь. Слава богу, я доволен, рад.

Наконец, что касается публичности. Известность хороша, когда ты находишься в своем цеху: людям не надо долго объяснить, кто ты. Это экономит время. А когда на улице к тебе подходят… Я понимаю внутренне, что человек подходит к тому, у кого ты был в гостях на экране телевизора, и поэтому он обращается к тебе, как будто к своему знакомому. Я пытаюсь мимикрировать в таких случаях. Мне часто говорят: «А, знаем, лицо такое знакомое… Мы же с тобой кран меняли в соседнем подъезде, правильно?..» Я с радостью соглашаюсь: ну да, меняли кран. «Ты ведь в нашем ЖЭКе работал?» Да, говорю, работал. Но иногда встреча с тобой зрителю доставляет особенную радость; от этого мне становится страшно, поверьте, я не знаю, как реагировать. Да, это я. А дальше что?.. Садиться за стол? Как реагировать?.. Я не знаю, честно. Когда я вижу — люди узнали меня, говорят: «Здравствуйте!», я обязательно им отвечаю: «Здравствуйте!»

— Востребованный актер занят круглый год. Если 5–7 ролей, это значит по 1,5–2 месяца съемок на каждую, то есть весь год расписан наперед. И как с этим жить?

— Отлично. Во-первых, это очень интересная жизнь. Да здравствует кино, потому что это бесплатное бюро невероятных путешествий, встречи с потрясающими людьми, специалистами в разных областях, которых в ином случае я бы в жизни никогда не встретил. В кино мы немножко вне социума, мы наблюдаем его как бы со стороны. Съемки напоминают отчасти научные экспедиции, которые посвящены разным темам, разным спектрам человеческой деятельности — космос или, там, ледокольный флот. Так что меня это не сильно давит. Это в моем понимании и есть жизнь, и она удивительна, интересна, и я пытаюсь никого не подвести.

— Мне не кажется зазорным, когда известные актеры снимаются в рекламе. А вы что думаете об этом?

— Я в этом вопросе немного других взглядов придерживаюсь. Допустим, действительно будет такое предложение, от которого невозможно отказаться, и оно может компенсировать твои расходы, которые обязательно должны быть покрыты. Но нужно понимать, что твоя творческая карьера на этом прекращается года на три-четыре, поскольку тебя будут воспринимать исключительно как представителя, скажем, майонеза «Курочка Ряба». Даже те зрители, которые тебя любят, всерьез относятся к твоим работам и прощают тебе эту слабость, все равно будут теперь делать сноску, мысленно: а, ну что ж, наверное, ему было нужно жене шубу купить. Ну ладно, понимаем…

— Но вот Дмитрий Нагиев, например. Ему это не мешает, кажется.

— Нагиев — отдельный человек-концерт. Это уникальный случай. Ему все идет, он везде, он органичен в любой роли. Но это исключение. А если ты, допустим, играешь князя Болконского, а перед этим ты представлял майонез, это уже создает, например, проблемы для режиссера, для фильма, потому что зрителю очень трудно будет отделаться от предыдущих ассоциаций, даже если бы он и захотел. Меня, например, как режиссера это бы смущало…