Что дала Германии денацификация?

ОгонёкОбщество

Поляризация памяти

Когда говорят, что немцы устали от «комплекса вины», это неверно: немцы устали от управления памятью. «Огонек» присмотрелся к тем расколам, которых стоили Германии 75 лет разнонаправленных интерпретаций Второй Мировой войны

Май 1945-го. Вермахт и рейх повержены. Начинается битва за память —- за то, какой немцы запомнят развязанную ими войну

Сделать 8 мая официальным праздником, знаменующим освобождение и разгром нацистского режима, 95-летняя Эстер Бежарано предложила в начале нынешнего, 2020-го, года. Не поздно ли — 75 лет спустя?

Пережившая Освенцим председательница немецкого комитета бывших узников считает, что нет — самое время. В открытом письме на имя президента и канцлера фрау Бежарано выражает надежду, что именно таким образом удастся спасти этот день от забвения, сохранить память об ужасах нацизма, сделать понятнее его причины и суть для нынешних жителей ФРГ.

Размывание фокуса

Виктор Агаев
Бонн

Цифры показывают: опасения автора инициативы, увы, обоснованны. Из опроса, проведенного университетом Билефельда для Фонда «Память, ответственность и будущее» (этот фонд отвечал за выплату компенсаций подневольным рабочим третьего рейха.— «О»), треть немцев (37 процентов) считает, что обсуждать эти темы хватит и «пора подвести черту». До трети уверены, что третьему рейху и войне уделяется слишком много внимания в школьной программе и в обществе в целом (столько же, впрочем, и тех, кто считает, что о войне и Гитлере в школе говорят мало).

Это не все парадоксы. Из того же опроса следует, что сегодня как о самой войне, так и о нацизме немцы узнают благодаря телевизору, докфильмам и литературе — исторической, философской, военно-технической, мемуарной. Вроде логично, но вот неожиданность: чем дальше война — тем мемуаров почему-то все больше.

Мемуаров все больше, а вот книг, способных заставить сегодня пережить ужас войны и нравственного выбора вместе с немецким солдатом на фронте, попросту нет, доказывает писатель Максим Биллер в исследовании с дерзким названием «Кто не верит, тот пишет» (формулировка «не верит» имеет тот же смысл, что и у Станиславского). По сути, это исследование о том, как немцам задают новый стандарт.

Главный вывод? Перечитав десятки книг о войне, Максим Биллер, по собственному признанию, «не смог найти ни одного романа, даже ни одного эпизода, в котором немецкий солдат кого-то убивает, пусть и на поле боя. Тем паче он не расстреливает партизан и евреев, не сжигает деревни. Да, есть немало книг, в которых мы видим немецких солдат на поле боя, но и там они наблюдатели. Они рефлексируют...»

Биллер уверен: так быть не могло, а потому такому не веришь («была бы хоть одна честная немецкая книга о войне, она стала бы мировым шедевром»). Впрочем, реальную «катастрофу немецкой литературы» немец Биллер видит не в том, что писатели-фронтовики так и не нашли в себе сил написать честно о той войне, в которой сами участвовали. Куда страшнее, считает он, что писатели последующих поколений научились ее замалчивать под благовидным предлогом: они, мол, над схваткой.

Если властители дум нашли столь комфортную нишу, стоит ли удивляться, что и их читатели сегодня ищут такую же, хотят видеть предков времен Второй мировой через розовые очки? Опрос все того же Фонда «Память, ответственность и будущее» свидетельствует: в 2018‒2019 годах до 18 процентов немцев уверяли, что их предки прятали евреев и помогали им, а также остарбайтерам («подневольным рабочим с востока».— «О»). Комментатор консервативной газеты Welt был так впечатлен этой цифрой, что не поленился пересчитать: в стране жили в годы третьего рейха 60 млн человек, 18 процентов от 60 млн — это почти 11 млн. Увы, на недавней выставке «Тихие герои», рассказывавшей о тех, кто спасал евреев, было документально доказано: внутри страны сумели скрыться не более 12 тысяч немецких евреев, а помогли им не более 10 тысяч немцев — это доли процента от 60 млн человек.

Приукрашивают немцы своих предков и при ответе на вопрос, были ли те «активными нацистами». Не отрицают этого тоже 18 процентов, но, как цифру толковать, непонятно. Это или слишком мало, или слишком много — в зависимости от того, кого считать активным: эсэсовцев, полицейских, «партайгеноссен», чиновников, солдат вермахта? В принципе нацистскими преступниками принято считать 500 тысяч человек. Но этого маловато, чтобы быть предками 18 процентов сегодняшних немцев. Если же брать всех, кто был под ружьем, то получается 18 млн — этого чересчур много. К тому же даже Нюрнбергский трибунал не назвал вермахт преступной структурой. В общем, и тут зло как-то размыто — не в фокусе, как и в литературе.

Международный военный трибунал в Нюрнберге. Главные военные преступники на скамье подсудимых

Долгое время, правда, считалось, что этот вопрос уже не стоит: ответ на него дала «денацификация». Так, напомню, был назван комплекс мер, о которых в феврале 1945 года в Ялте договорились СССР, США и Великобритания. Речь шла об отмене законов, принятых нацистами, о запрете их организаций, символов, изданий, о переименовании улиц. Важнейшей задачей было устранение сторонников Гитлера из властных структур, изобличение и наказание преступников и их пособников.

Однако единых принципов «просеивания» не было: ведь в каждом конкретном случае вся полнота власти принадлежала оккупационным властям и их помощникам на местах. Свода наказаний не было также. Смертная казнь, тюрьма, интернирование в лагерь, потеря должности, штраф, ограничение в правах — выбор меры наказания зависел от того, к какой категории причисляли обвиняемого: к военным преступникам, функционерам или попутчикам. Только «чистые» имели право занимать в новой Германии выборные должности, становиться чиновниками, служить в полиции и органах власти. Чтобы разобраться во всех этих разночтениях и в том, во что они вылились за 75 лет, нужна инвентаризация.

Восток: Раскол памяти

Начать стоит с того, что денацификация на востоке и на западе Германии проходила очень по-разному.

Восток (треть территории и населения Германии в 1950 году) стал советским, и Сталин решил строить там социализм, то есть принялся ломать структуру экономики и уклад жизни, которые складывались веками. Чисткой в «советской зоне» занималось МГБ, руководствуясь своими критериями, и уже вскоре концлагеря, построенные нацистами на востоке Германии (Бухенвальд, Заксенхаузен и др.), начали заполняться как бывшими нацистами, так и теми, кто советскую администрацию по каким-либо причинам не устраивал. Без исключений для коммунистов, социал-демократов и участников сопротивления — некоторые попадали в те лагеря, в которых уже сидели.

А с 1950 года, после создания ГДР, чистками стало заниматься уже свое МГБ, хотя ипод контролем Москвы. До смерти Сталина в ГДР шли репрессии вроде тех, что были в 1937–1939 годах вСССР, а попутно разворачивалась национализация, борьба с буржуазией, раскулачивание ииные процессы, схожие с тем, что пережил СССР до войны. В силу этих причин недовольных на востоке хватало, из чего вовсе не следует, что все они— сторонники Гитлера.

Большинство из 17 млн немцев ГДР отмечали 8 мая (акт о капитуляции, напомню, был подписан в ночь, когда в Москве из-за разницы во времени наступило уже 9 мая) как официальный праздник— День освобождения. Однажды, в 1975 году, к нему в ГДР добавили и 9 мая как День Победы— его тоже отпраздновали. Что было вполне естественно на территории, где находились 500 тысяч советских солдат.

Что касается личного отношения граждан ГДР к этому событию, то оно зависело от того, кем были они или их предки при Гитлере и кем стали после победы над ним. Говоря словами нобелевского лауреата Гюнтера Грасса, «восточные немцы видят себя или жертвами Гитлера, или козлами отпущения за его преступления».

Грасс объяснял это рядом причин. Тем, что война на востоке Германии шла дольше и ожесточеннее, чем на западе. Тем, что на востоке победители демонтировали и вывезли в качестве репараций все промышленное оборудование и страна не могла самостоятельно развиваться, а полностью зависела от СССР. Тем, что у восточных немцев между 1945-м и 1990-м ни разу не было свободных выборов. Ну, и наконец, тем, что все 40 лет существования в ГДР находились оккупационные войска (официально они так не назывались с 1949-го, но воспринимали их именно так). Чтобы объяснить мозаичность немецкого восприятия, добавлю нюанс: размещенные на западе страны подразделения США и Великобритании с 1949-го являются союзниками ФРГ по НАТО, но немецкие националисты сегодня убеждены, что ФРГ и сейчас оккупирована, и эти убеждения нарастают.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Вода и мир Вода и мир

Перейдет ли человечество на жидкую валюту

Огонёк
Обезлесение Европы связали с миграцией индоевропейцев Обезлесение Европы связали с миграцией индоевропейцев

Распространение генома представителей ямной культуры совпало с поредением лесов

N+1
Новый штамм безработицы Новый штамм безработицы

Чего ждать от рынка труда после пандемии

Огонёк
Максимум возможностей, минимум ресурсов: как чему-то научиться на карантине Максимум возможностей, минимум ресурсов: как чему-то научиться на карантине

«Отличное время — карантин! — несколько недель назад бодрились оптимисты

Psychologies
«Это великий социальный эксперимент» «Это великий социальный эксперимент»

Как меняется общество во время и после карантина

Огонёк
7 способов поддержать человека, который сильно переживает из-за пандемии 7 способов поддержать человека, который сильно переживает из-за пандемии

Как помочь близким или друзьям, которые с трудом переносят режим самоизоляции

Playboy
Противная рыжая немка Противная рыжая немка

Принцесса, которой пришлось выйти замуж за самого уродливого человека её времени

Дилетант
Как австрийский продавец мороженого стал миллиардером благодаря крохотной батарейке для AirPods за €5 Как австрийский продавец мороженого стал миллиардером благодаря крохотной батарейке для AirPods за €5

Как Майкл Тойнер превратил $40 млн в десятизначное состояние

Forbes
Удаленный доктор Удаленный доктор

В режиме чрезвычайной ситуации врач сможет удаленно назначать лечение

Огонёк
Завтрак на траве Завтрак на траве

Алексей Тарханов рассказывает про жизнь художника Клода Моне в Живерни

AD
Грязь под крышей мира Грязь под крышей мира

Что ждет Катманду в ближайшем будущем?

Вокруг света
Чем занять умных детей в изоляции: конструктор не для слабонервных Чем занять умных детей в изоляции: конструктор не для слабонервных

Мой внутренний мальчик иногда завидует моим детям — какие у них есть игрушки!

Популярная механика
Сто рубинов и тысяча комнат: всё, чего ты не знала о жизни королевы Елизаветы II Сто рубинов и тысяча комнат: всё, чего ты не знала о жизни королевы Елизаветы II

Королева Елизавета II – одна из самых богатых и влиятельных женщин в мире

Cosmopolitan
Интеллектуал в костюме. Александр Друзь как есть Интеллектуал в костюме. Александр Друзь как есть

Что нужно знать о самом умном петербуржце страны?

Cosmopolitan
Вирус заставил пчел распространять его в чужих колониях Вирус заставил пчел распространять его в чужих колониях

Заражение пчел вирусом острого паралича изменяет их социальные взаимодействия

N+1
Бесполезные машины механика Ника Ремеджа: торжество абсурда Бесполезные машины механика Ника Ремеджа: торжество абсурда

Ржавые колеса, полиэтиленовые пакеты, стоптанная обувь – в дело идет все

Популярная механика
Банки начали снижать стоимость обмена валюты после девальвации Банки начали снижать стоимость обмена валюты после девальвации

После девальвации рубля несколько банков улучшили условия по конвертации валют

Forbes
Эксперимент. Один день на карантине без гаджетов и интернета Эксперимент. Один день на карантине без гаджетов и интернета

Каково это — на целый день остаться без гаджетов, но со своими близкими

СНОБ
Шедевр Церетели Шедевр Церетели

Двадцать лет Московскому музею современного искусства исполнилось в прошлом году

Tatler
Что стало с Меган Фокс? Как живет и выглядит секс-символ прошлого десятилетия Что стало с Меган Фокс? Как живет и выглядит секс-символ прошлого десятилетия

Чем сегодня занимается и как выглядит звезда прошлого десятилетия Меган Фокс

Cosmopolitan
Напрасные клятвы: почему новая сделка ОПЕК+ не сбалансирует рынок Напрасные клятвы: почему новая сделка ОПЕК+ не сбалансирует рынок

Даже сверхусилия сегодня вряд ли приведут к балансировке рынка

Forbes
BadComedian — о деньгах, лжи в кино и самоизоляции BadComedian — о деньгах, лжи в кино и самоизоляции

Большое интервью с видеоблогером и обозревателем фильмов BadComedian

РБК
Будущее рядом: роботы из биологических тканей Будущее рядом: роботы из биологических тканей

Сокращением выращенных мышц удалось управлять с помощью спинного мозга крысы

Популярная механика
Лучшие анекдоты про Ленина и его любимую революцию Лучшие анекдоты про Ленина и его любимую революцию

Чтобы не забывать, где ты живешь и как ты здесь оказался

Maxim
Мотоцикл BMW R18 – баварская ностальгия на экспорт Мотоцикл BMW R18 – баварская ностальгия на экспорт

Немцы очень хотят покорить американский рынок, но пока вряд ли преуспеют в этом

GQ
Минимум совещаний и полупустые кинозалы: как мы будем жить после самоизоляции Минимум совещаний и полупустые кинозалы: как мы будем жить после самоизоляции

Люди могут столкнуться полупустыми залами кинотеатров и виртуальными очередями

Forbes
Коренной зуд Коренной зуд

Актриса Дакота Джонсон решила пустить корни в модернистском особняке XX века

AD
Маргарет Этвуд: Заветы Маргарет Этвуд: Заветы

Одна из глав романа «Заветы» Маргарет Этвуд

СНОБ
Какой была Европа XVI века глазами Мишеля де Монтеня? Впервые на русском выходят дневники французского писателя — публикуем фрагмент Какой была Европа XVI века глазами Мишеля де Монтеня? Впервые на русском выходят дневники французского писателя — публикуем фрагмент

Монтень описывает Рим, видит посла московитов и посещает ватиканскую библиотеку

Esquire
Как окружить себя искусством, не выходя из дома Как окружить себя искусством, не выходя из дома

9 инструкций по сборке реди-мейда

Weekend
Открыть в приложении