Отложенный эффект: наказала ли Москва Северную Корею за ракетно-ядерный авантюризм
На фоне обостряющегося кризиса между Пхеньяном и Вашингтоном и продолжающегося осложнения северокорейско-китайских отношений Россия осталась единственной среди ведущих держав, которая сохраняет конструктивное сотрудничество с КНДР. Не случайно в последние месяцы в Москву зачастили официальные эмиссары из заинтересованных государств, прежде всего, из США, КНДР, Китая. На Россию, кто с надеждой, кто с раздражением сейчас смотрит как важнейшего игрока, чей потенциал балансировки ситуации на Корейском полуострове повышается.
Тем более неожиданным (а для кого-то, как «гром среди ясного неба») стал указ президента № 484, подписанный президентом Владимиром Путиным 14 октября, о введении болезненных санкций против КНДР. Это стало сенсацией, новостью дня, отечественные и международные СМИ бросились широко комментировать данное решение. Среди них многие интерпретации сводились к тому, что в политике России в отношении Пхеньяна произошёл крутой перелом, терпение Москвы, мол, лопнуло и она решила примерно наказать Пхеньян за его ракетно-ядерный авантюризм.
Поскольку многие из подобных оценок, предположений далеки от действительности, представляется уместным и своевременным внести ясность в рассматриваемые сюжеты.
Во-первых, одно из заблуждений, встречающееся в ряде СМИ, состоит в том, что нынешние санкции Москвы введены в качестве реакции на последнее, шестое по счету ядерное испытание, произведенное Северной Кореей 3 сентября 2017 года, по поводу чего Совбез ООН 12 сентября принял резолюцию 2375. На самом деле в отмеченном указе президента речь идёт об ответе на предшествующий — пятый подрыв ядерного заряда, который корейские военные осуществили 9 сентября 2016 г.