Кто оказался лучшим исследователем протеста в современной России

Русский репортерОбщество

Русский народный пикет

Почему фольклористы и антропологи оказались лучшими исследователями протеста в современной России

Текст: Ольга Тимофеева-Глазунова

Митинг «Феминизм для каждой» на площади Ленина в Санкт-Петербурге. 8 марта 2019 года. Фотография Петр Ковалев/ТАСС

Уже несколько лет фольклористы и антропологи из группы «Мониторинг актуального фольклора» в дождь и в снег выходят на митинги и пикеты, чтобы получить актуальную и честную информацию о протестной активности. «РР» расспросил руководителя группы, старшего научного сотрудника Школы актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС Александру Архипову, почему ученые вышли из деревни на городские площади и что нового узнали за это время о современном человеке.

— Мы начали этим заниматься еще зимой 2011 года: тогда Андрей Мороз, специалист по традиционной русской северной деревне, — казалось бы, нет ничего более далекого, но нет! — сказал, что мы все должны немедленно взять фотоаппараты, записные книжки и мчаться на Чистые пруды, фиксировать то, что там происходит.

— Почему?

— Потому что перед нами важный культурный процесс, и если мы его не зафиксируем, не соберем интервью, не сделаем адекватные базы данных, не спросим людей, кто они, то это все исчезнет. Есть вещи, которые нужно фиксировать здесь и сейчас. Незнание ведет к спекуляции: дальше можно будет строить любые теории, от конспирологических до самых простых. Да, трудно три часа стоять и опрашивать под дождем. Это вам не в гамаке качаться! Но тем не менее эта работа должна быть сделана. Потому что чем меньше мы понимаем про самих себя, тем больше нам это позволяет строить самые безумные теории.

— На какие митинги ходит ваша группа?

— Мы ходим на митинги и пикеты, большие и маленькие, в Москве и за ее пределами, с занудной исследовательской регулярностью. Буквально в дождь и в снег идем, собираем данные. И эти цифры позволяют смотреть на динамику: что меняется. Цифра сама по себе бессмысленна. Важна возможность сравнить ее с тем, что было до того. Плюс к тому наблюдения, глубокие интервью — это еще одна группа работает.

— Вообще-то вы ведь фольклорист.

— Я занимаюсь современным фольклором — тем, как люди воспринимают, переживают и реагируют на происходящие события. Фольклор — одна из форм такой реакции. Форма переживания стресса, событий и выработки какого-то консолидированного мнения. Фольклор очень этому способствует.

— Кроме прочего, вы исследовали русскую деревню, ездили в экспедиции как антрополог.

— Я и сейчас езжу. Была в Монголии, в южной Сибири, разговаривала с шаманами, езжу в деревни на Русском Севере, у меня была полевая работа на Кубе.

— Что вы там изучаете?

— Например, в севернорусской деревне мы изучаем представление о мертвых, коммуникацию с мертвыми. Память, отношение к репрессиям.

— И что это за коммуникация с мертвыми?

— Ну вот смотрите: вы жительница некоторого северного русского района России, к вам во сне приходит покойный родственник и говорит, что его похоронили в парадных ботинках, а ему там работать надо. Или ему нужны сапоги, или валенки, или там холодно, ему нужен ватник, или он проигрался на том свете и ему нужно пятьдесят рублей вернуть. Вы житель северной русской деревни. Что вы делаете?

— Где-то читала об этом. Прикапывают в могилу или людям отдают?

— Прикапывают в могилу, как раз в тех районах. Или в его могилу, или в могилу родственника. По местным обычаям, надо ходить общаться с родственниками, после того как они умерли, все время разговаривать с ними, носить им завтраки. И в целом получается, что человек, умерев, еще какое-то время, довольно долгое, поддерживает активную социальную жизнь. Он является во снах, рассказывает о том свете, а ему на могиле рассказывают, что происходит в деревне на Русском Севере. И получается, что в вымирающей деревне живет, скажем, тридцать человек, а разговаривают они, к примеру, со ста пятьюдесятью. Но на самом деле мы там много чего изучаем, включая и отношение к политическим событиям.

— И как там относятся к политическим событиям?

— Ну, например, прошлым летом деревни активно подписывали письма против пенсионной реформы. Они все гудели, собирали письма-протесты в центр, очень бурно обсуждали тему, возмущались — это была крайне важная история.

— Это первый случай, когда какое-то событие так всколыхнуло деревню?

— Первый или нет — не знаю, вряд ли можно так сказать. Но пенсионная реформа задела людей очень сильно, это была главная тема обсуждений. Политика — не политика, но это затронуло всех.

— Потому что люди потеряли деньги, на которые рассчитывали?

— Дело не в деньгах. Дело в определенной социальной структуре. Мужчин в этих деревнях довольно мало, они довольно рано умирают, и в целом женщина все время работает. Например, на почте, или уборщицей в школе, или учительницей, или дояркой — там в некоторых местах колхозы сохранились, или на молочной ферме. Это, как правило, тяжелая работа. Плюс на нее всегда ложится бесплатная работа – это работа по хозяйству, огород. Выход на пенсию воспринимается как блаженное состояние, когда ты наконец перестанешь работать и будешь заниматься тем, чем должна, — это внуки и земля. И вдруг получается, что такую возможность отняли. Ты должен еще сколько-то лет, как они говорят, горбатиться. И это возмущает.

— Как люди в деревнях относятся к московским протестам, которые не затрагивают их так, как пенсионная реформа?

— Вопрос в том, что это не самая проницаемая вещь. Политические процессы почти не преодолевают стену политического элитного московского пузыря. Антикоррупционные и экологические выступления пробили эту стенку сильно. На актикоррупционную тему разговаривают много, скорее шепотом, и экологическая, антимусорная повестка крайне популярна. Не только в Архангельске.

— Почему вы отозвались на призыв изучать протест?

— Мне важно заниматься тем, за что другие не берутся. Такая любовь к исследованию протеста изначально, может быть, не по сердцу была — но происходят явные изменения, люди меняют свое поведение, а антрополог всегда это замечает, мы ведь анализируем поведение людей. И когда намечаются такие перемены, это надо описывать, фиксировать. Я поняла, что очень многие исследователи — культурологи, социологи — про это пишут, но мало кто из них занимается регулярной полевой работой. А без этого никакие аналитические выводы делать нельзя.

— Какие самые важные перемены в поведении людей вы замечаете сейчас?

— Например, число молодых людей, которые выходят на митинги, на самом деле не растет. Все считают, что вот там сейчас выходит школота, а раньше не выходила. Она выходила всегда, просто ее не замечали по целому ряду причин! Сейчас подростки и молодые люди становятся ньюсмейкерами, про это много говорят и пишут, и эта группа гораздо чаще любит держать в руках плакаты.

— И фотографироваться.

— Сэлфи любят делать все, особенно женщины лет тридцати-сорока. Это одна из самых больших групп, которая любит себя демонстрировать с помощью сэлфи. Мы часто приписываем молодым людям свои собственные грехи, это такая характерная вещь. «Наши подростки залипают в гаджетах!» Анализ данных: их родители залипают не меньше. «Подростки любят делать сэлфи!» Анализ данных: женщины сорока лет обожают делать сэлфи. Просто подростков больше замечают наблюдатели и журналисты. Но изменилось наше отношение к этому факту, поэтому все время про это говорим.

— Женщины ходят на митинги реже, чем мужчины?

— Я сегодня ночью посчитала участие женщин в протесте. Выяснилось, что с 2011 года разрыв между мужчинами и женщинами сократился на 10 пунктов. Вроде бы не очень много, но, учитывая, что все эти годы поддерживалось стандартное соотношение мужчин и женщин в протестах — 60 на 40, — это серьезный прорыв. Например, на пикетах в защиту Голунова было 60 процентов женщин. Мы же еще фотографируем так называемые «сильные высказывания», то есть любые знаки протеста. Можно просто прийти на митинг, можно прийти с ленточкой, значком, надписью на щеках, в футболке с надписью «Я/Мы Егор Жуков», плакатом, растяжкой — все это попадает в базу. И получается, что с 2017 года, особенно в 2018-м, резко изменилось не общее количество женщин, приходящих на митинги, а количество женщин, которые решаются на политические высказывания. Раньше женщины 25–40 лет очень редко брали в руки плакат — они шли без политических высказываний, а если шли пары, то плакат чаще держал муж. Теперь ситуация радикально изменилась. И вообще, как правило, когда возникает угроза не ценностям, которые в нашей стране абстрактны — гражданские права, репрессии, политические интересы, — а чему-то конкретному: дому, семье, здоровью, — сразу существенно возрастает доля женщин среди участников протеста. Протесты против реновации, протесты против пенсионной реформы создали целую плеяду женщин-активистов.

И еще довольно мелкий, но красивый штрих: по данным 2018 года, именно женщины рисовали яркие, абсурдные, веселые плакаты с шутками. Я брала несколько интервью и спрашивала, почему. Женщины говорят: потому что логические аргументы («я ходила в суд, мы собирали подписи, мы делали это и это…» плохо действуют. Мы должны помнить, что выход на протест — как правило, лишь финальная стадия долгой истории. Это один маленький шаг, остальных шагов мы не видим. И после всех этих шагов по этой лестнице протестующие понимают, что их действия не приводят к логическим результатам, прямого ответа на них нет. Соответственно, возникает традиция делать плакаты с абсурдными шутками. Таких очень много, и они сделаны именно женщинами. Кстати, молодые политические активисты сейчас часто говорят, что устраивать пикеты, присутствовать на протестных акциях в течение трех часов — все это не нужно. Важно вызвать когнитивный диссонанс, поэтому люди проводят яркие, необычные, запоминающиеся акции и выкладывают записи в интернет. И это становится заметно.

Александра Архипова опрашивает участницу пикета за отставку Слуцкого у Госдумы. 8 марта 2018 г. Фотография Ирина Козлова

— Частушки про росгвардейцев, или росгвардейский фольклор, — из этой же области?

— Есть такой термин — вернакулярный, от английского слова vernacular. Человек может реагировать на какие-то события как часть института. Он может реагировать как врач, как директор школы, как полицейский, но очень часто у людей возникают реакции, которые не управляются волей властных институтов. Люди начинают рассылать мемчики, сочинять частушки, пересказывать друг другу слухи, устраивать какие-то бурные кухонные дискуссии и выходить на протесты. Эта реакция называется вернакулярной, реакцией снизу. С некоторой долей условности ее можно назвать народной. Не существует такого института, который сказал бы: «А ну-ка давайте мемчики рассылать!» — и люди этому подчинились бы. Такая реакция управляется гораздо более сложными законами, и мы их изучаем. В такое исследование включены и те, кто рассылает мемы, и те, кто сочиняет частушки, и те, кто выходит на протесты… Возможно, эти группы пересекаются, а возможно и нет.

— Зачем люди сочиняют частушки и почему они вдруг стали так популярны?

— Частушка — клишированная и очень простая форма, благодаря этому она шире распространяется. И когда люди крайне возмущены происходящим, возникает необходимость такой как бы косвенной реакции. Если ты не можешь или не хочешь прямо выйти и высказаться против, ты используешь так называемое «оружие слабых», в терминах антрополога Джеймса Скотта. Это способ сопротивляться в случае, когда активный протест тебе не по силам. Придумывание язвительных частушек про росгвардейцев, которые оказываются слабыми, в том числе сексуально, — это как раз такая типичная форма «оружия слабых». Ты как бы формально подчиняешься, а на самом деле издеваешься над сильным.

— А кто авторы? Если частушка о росгвардейце поется от лица девушки, значит ли это, что ее написала студентка?

— Очень многие авторы из тех, кого я опросила, — мужчины. Несмотря на то что поются частушки от лица девушки. Потому что частушка должна создать максимальный когнитивный диссонанс, столкнуть две невозможные вещи — любовное свидание, например, и сексуальную слабость. И наиболее удачные частушки начинают распространяться. Мы же на самом деле изучаем не сами тексты — мы изучаем их популярность. Сотни, тысячи людей могут придумать частушки, но только некоторые становятся популярными — их начинают репостить, что-то добавлять, комментировать… Значит, именно эта тема была наиболее актуальной. Или когнитивный диссонанс оказался наиболее ярким.

— И каково консолидированное мнение о росгвардейцах, выработанное в современном фольклоре?

— Росгвардейца воссоздают человеком заведомо слабым. Получается, он вовсе и не защитник отечества, даже не самостоятельный политический агент — беспомощное, зависимое существо. В этих частушках он не только лишен сексуальной силы, он еще и оказывается таким объектом.

— Это реакция на видео с задержанием Устинова?

— Это реакция не только на видео, это реакция на заведомо несправедливый приговор при столкновении заведомо сильного и слабого. В рассказе о том, что Устинов, человек среднего роста, вывихнул плечо высокому Лягину, уже заложен когнитивный диссонанс. Чтобы появился фольклорный текст, такой элемент уже должен присутствовать в изначальной ситуации. Фольклорный текст только усиливает абсурд.

— Насколько важно для людей представление о справедливости? Из 50 тысяч человек, что в сентябре пришли на митинг в защиту Павла Устинова, 35 процентов впервые вышли на протест. Их не волновали выборы, политика, но возмутила несправедливость приговора.

— В России люди воспринимают проблемы политические (то, что считается проблемами политическими) — гражданские свободы, вопрос выборов должностных лиц, — как нечто обособленное, отделенное от них. «Голосуй не голосуй, а результата никакого не будет». А вот ситуация, когда человек может легко спроецировать происходящее на себя, уже принципиально другая. Именно это мобилизует людей и заставляет выйти на улицу.

— Значит ли это, что общество воспринимает как непосредственную угрозу то, что случилось с Павлом Устиновым?

— Да, конечно! Ты всегда можешь получить дубинкой по голове и тебя могут в любой момент обыскать на улице.

— В последнем опросе вы спрашивали, к каким еще действиям готовы люди, которые выходят на митинг: готовы ли они поддерживать материально «ОВД-инфо» или выходить с плакатами на пикет. На что они готовы и как это зависит от возраста?

— Есть интересная зависимость. На пикеты готовы ходить люди до 35 лет — и самые молодые, и чуть постарше, но до 35. Чем человек старше, тем меньше вероятность, что он пойдет на пикет. А вторая зависимость — молодые и опытные участники готовы ходить в суды, поддерживать там обвиняемых. Опытные протестанты — те, которые давно были вовлечены в этот цикл судов, особенно те, кто прошел Болотную. И, как ни странно, молодые люди до 25 лет. Что же касается денежных пожертвований, здесь самая активная возрастная группа — 25–35 лет: эти люди готовы делиться своими доходами, в будущем поддерживать политзаключенных.

Нам часто кажется, что протест — это какое-то единое действие. На самом деле нет. Во-первых, оно для человека не едино, нет единой формы. А во-вторых, есть различия на уровне разных регионов нашей страны. Например, что значит для москвича поставить лайк?

— Ничего.

— Да, ничего не значит! А, например, в некоторых малых городах России мне говорили: «Это у вас Москве лайк — ничто, а у нас за лайк, знаете ли, можно работы лишиться!» И как раз для многих жителей некоторых городов, где протестная активность невысока и все замечают, кто лайкнул какой-нибудь острый пост, это, оказывается, очень заметная форма поддержки. Понимаете, в Москве ты приходишь на акцию протеста и как бы являешься небольшой ее частью, становишься телом протеста — сам по себе ты плохо различим. И совсем другое — малые города.

Митинг за честные выборы на проспекте Сахарова в Москве. 10 августа 2019 г. Фотография Ирина Козлова

Что касается пикетов, они бывают двух видов. Есть традиционные — ты выходишь в одиночный пикет, разворачиваешь плакат и стоишь. Какие тут риски? Во-первых, тебя могут толкнуть, оскорбить, это сильные репутационные риски. Вот я, например, была в пикете, и меня адски оскорблял охранник Министерства образования, возле которого я стояла. Прохожие могут сказать довольно резкие слова, и может быть очень неприятный эмоциональный опыт. Но, с другой стороны, ты показываешь urbi et orbi — городу и миру, — что ты полностью вовлечен. В сущности на эти два часа ты жертвуешь собой. Это, как правило, высоко оценивается и дает дополнительные репутационные бонусы. Тебя фотографируют, эти фотографии обычно хорошо распространяются, это все обсуждают — и это хороший способ привлечь внимание к проблеме. Как правило, пикеты были привычной формой высказывания для активистов, которые уже вовлечены в политический процесс. А теперь посмотрите, что происходит. Законодательство о митингах все ухудшается, и согласовать митинги почти невозможно. Коллективные пикеты нужно согласовывать, но они тоже бывают редко. Зато возникает другая форма. Все пользуются имеющейся лазейкой — можно ходить в индивидуальный пикет, его согласовывать не нужно. И это мы наблюдаем на пикетах в поддержку Голунова, Устинова, сестер Хачатурян. Здесь правило вроде бы формально выполняется — в каждый момент времени один человек стоит в пикете, но остальные при этом стоят в очереди. И — внимание, вопрос: где на самом деле происходит протест? Что является акцией протеста — стоять в очереди или стоять в пикете? Получается, что само стояние в очереди, как и стояние в пикете, — своего рода протест. На самом деле это одна и та же акция, просто вид сбоку. При этом репутационные риски для тебя снижаются, потому что на глазах у прохожих и полиции ты стоишь не два часа, а пять минут или две минуты — а все остальное время, два-три часа, проводишь в очереди и выражаешь поддержку.

— И получаешь поддержку: ты не один.

— Да. И вот эту форму очень полюбили молодые. Опросы на митингах показывают, что именно молодая группа любит пикеты. Опросы участников митингов в защиту Голунова в конце июня и пикетов в защиту Павла Устинова 17 сентября показывают, что там очень много молодых. Медианный возраст пикетов в защиту Павла Устинова — 29 лет. Это самая молодая форма протеста в принципе, моложе нет. Еще одно интересное наблюдение: довольно высок процент людей, которым неважно, согласована ли акция. Этот процент вообще всегда высокий, но в этом году он даже чуть-чуть подскочил — до 51%, то есть больше половины людей нам говорят, что согласованность акции для них не имеет значения.

— Это молодежь?

— Это коррелирует с возрастом. И в общем-то показывает, что в случае возникновения нового триггера спонтанная, быстрая, эмоциональная несогласованная акция будет вполне возможна. К этому есть высокая готовность. И тогда совершенно точно опять выйдут молодые.

— Любопытно, могут ли люди таким образом изменить жизнь в стране, приведет ли это к каким-то результатам.

— Ну, изменения идут все время. Нельзя сказать, что мы живем так же, как десять лет назад. Изменения непрерывны, они и дальше будут продолжаться.

— К лучшему или к худшему?

— Таких вещей я не предсказываю. Посмотрим на цифры. На последнем митинге было 25 тысяч человек — из них чуть больше половины, 51%, заявили, что согласованность акции для них не важна. А у нас все-таки выборка 905 человек — это очень много! И если это экстраполировать на все 25 тысяч, то надо ожидать, что половина из них при соответствующем поводе выйдет. А 10 тысяч на несогласованной акции — большой неприятный сюрприз для властей Москвы. Мне кажется, этот результат не стоит недооценивать.

Росгвардейский фольклор

Росгвардейца разлюбила -
Где ни тронь, там всё болит.
Он на деле оказался
Абсолютный инвалид!

Полюбила парня я,
Глянь, а он росгвардия,
Только стало горячо,
Сразу вывихнул плечо.

Полюбила росгвардейца,
Пригласила на ночь в дом.
Отвечает: "Не надейся,
Можем только впятером!"

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

«Блаженное чрево» «Блаженное чрево»

«Блаженное чрево» в невьянской иконе — большая редкость

Дилетант
«Круто ты попал на ТВ»: звезды, которые родили в прямом эфире «Круто ты попал на ТВ»: звезды, которые родили в прямом эфире

Редакция Cosmo решила вспомнить звезд, которые отважились рожать на камеру

Cosmopolitan
Царь Иоанн Грозный показывает свои сокровища английскому послу Горсею Царь Иоанн Грозный показывает свои сокровища английскому послу Горсею

Картина Александра Литовченко изображает богатство русского царя Ивана Грозного

Дилетант
Кислородное голодание, батарейки и звезды Кислородное голодание, батарейки и звезды

Присуждены Нобелевские премии в области медицины и физиологии, по химии и физике

Эксперт
Отвергнутая королева Отвергнутая королева

Фигура Марии Кровавой Тюдор ассоциируется с жестокостью и репрессиями

Дилетант
Какой электрический теплый пол положить под плитку и ламинат? Какой электрический теплый пол положить под плитку и ламинат?

Какой электрический теплый пол лучше положить под плитку или ламинат

CHIP
Гильотина для короля Гильотина для короля

21 января 1793 года был публично казнён король Франции

Дилетант
Где ужинать во время Московского гастрономического фестиваля Где ужинать во время Московского гастрономического фестиваля

Где искать папайю, поддельные кубинские сигары, черный трюфель и блюда из печи

Vogue
Семь секретов стратегии Continuous Listening Семь секретов стратегии Continuous Listening

Как создать сильную команду, которая сама будет притягивать сильных сотрудников

Forbes
Почему Нобелевская премия по литературе удивила даже букмекеров Почему Нобелевская премия по литературе удивила даже букмекеров

Лауреатами Нобелевской премии по литературе стали Ольга Токарчук и Петер Хандке

Forbes
Шкурный интерес: почему натуральная кожа наносит ущерб экологии и какие есть альтернативы Шкурный интерес: почему натуральная кожа наносит ущерб экологии и какие есть альтернативы

Кожа экологична или нет?

Esquire
Анна Плетнева: «Меня заводит отправлять откровенные фото» Анна Плетнева: «Меня заводит отправлять откровенные фото»

Певица Анна Плетнева откровенно о сексе без любви

StarHit
Со всеми утекающими Со всеми утекающими

Западная Европа вытягивает из Восточной социальное спокойствие

Огонёк
Семь мифов о сэре Уинстоне Черчилле: V значит Victory Семь мифов о сэре Уинстоне Черчилле: V значит Victory

Правда и мифы об Уинстоне Черчилле

Вокруг света
10 главных ошибок во время ремонта: сэкономьте время и деньги 10 главных ошибок во время ремонта: сэкономьте время и деньги

Трудностей при ремонте квартиры легко избежать, если учесть все важные факторы

Популярная механика
«Джокер»: человек, который смеется «Джокер»: человек, который смеется

Режиссер рассказывает историю одного безумия, заставляя сочувствовать герою

Psychologies
По территориальному признаку По территориальному признаку

Вам понравится на российском юге в начале ноября

Grazia
Зеленые человечки Зеленые человечки

Экологичный дом с садом на крыше, террасами и бассейнами с дождевой водой

AD
Безвкусица! 5 вещей, которые превратят твой осенний образ в катастрофу Безвкусица! 5 вещей, которые превратят твой осенний образ в катастрофу

О том, чему точно не место в твоем осеннем гардеробе

Cosmopolitan
«Претензий станет меньше». В ГИБДД рассказали, чем заменят камеры-треноги «Претензий станет меньше». В ГИБДД рассказали, чем заменят камеры-треноги

В 2020 году ГИБДД начнет тестировать новые комплексы фиксации нарушений

РБК
Что можно надеть с юбкой: 5 стильных образов Что можно надеть с юбкой: 5 стильных образов

Собрали необычные повседневные образы для любого случая

Cosmopolitan
В поисках идеального рациона В поисках идеального рациона

Соблюдать здоровый образ жизни становится всё сложнее

Худеем правильно
Министр магИИ Министр магИИ

В ОАЭ появился первый в мире министр по ИИ — Омар Султан Олама

РБК
Правило 46: Больше грязи – больше связи Правило 46: Больше грязи – больше связи

Наш гуру Алексей Ситников настаивает, что «чистый» и «экологичный» — разные вещи

Tatler
Ошибки индукционных плит: ремонтируем своими руками Ошибки индукционных плит: ремонтируем своими руками

Советы мастера: что означает код ошибки и как отремонтировать неисправность

CHIP
«Половина наших покупателей — миллениалы»: президент Cartier о шеринг-экономике и новом поколении потребителей люкса «Половина наших покупателей — миллениалы»: президент Cartier о шеринг-экономике и новом поколении потребителей люкса

Президент Cartier о том, как мир меняет каждого из нас

Forbes
Почему в ситуации выбора мы ищем обходные пути? Почему в ситуации выбора мы ищем обходные пути?

Почему мы часто не видим выбора вообще или совершаем его как-то странно

Psychologies
11 лет до будущего 11 лет до будущего

Прогнозы, которые могут сбыться уже в ближайшие годы

GQ
Суд впервые развернул сделку по продаже государством частного банка Суд впервые развернул сделку по продаже государством частного банка

Суд признал недействительной продажу банка из группы «Лайф»

Forbes
Гормон стресса. Как он влияет на организм? Гормон стресса. Как он влияет на организм?

До 80% всех обращений к врачу так или иначе связаны с влиянием стресса

Домашний Очаг
Открыть в приложении