Моделью Надя стала в 37 лет, благодаря фотографии спины, сделанной на стройке

Домашний ОчагМода

«С утра я на подиуме, а вечером уже меняю кому-то унитаз»: Надя LERTULO, модель агентства Lumpen

Текст: Юлия Счастливцева

Надя LERTULO — одно из самых известных лиц Lumpen, первого в России агентства моделей с нетипичной для подиума внешностью. Сама она называет себя «фриком» и рассказывает со смехом, как дворовая гопота держит ее за свою. Моделью Надя стала в 37 лет, благодаря фотографии своей спины, «сделанной» на тяжелой работе — на стройке. В перерывах между съемками она чинит водопроводы, перебирает электрику, заливает бетон, строит бани. Надя — воспитанница интерната, всю жизнь она стеснялась своего лица и низкого голоса, а на улице нередко слышала «урод». «Гласная» поговорила с Надей о том, как она вошла в мир гламура и почему моделинг сегодня ломает собственные стандарты.

Вылитая мать, только рыжая

Мне был год, когда родителей лишили прав. Сначала дом малютки, потом детский дом и школа-интернат. От родителей мне досталось только решение суда времен Советского Союза о том, что жилплощадь сохраняется за мной. Мать пропала без вести, об этом я узнала в 16 лет, когда пришла в ЖЭК за выпиской из домовой книги, чтобы подать документы на «кто я, что я». Мне ничего не дали, конечно. Неважно. Когда я вошла в помещение, сидящая за стойкой женщина посмотрела на меня и говорит: «Боже, вылитая Зеленова. Только рыжая». Так я узнала, что мать была черной как смоль. А про отца совсем ничего не знаю. Сейчас я уже спокойно к этому отношусь — слава богу, меня переключило.

В детстве я была пухлой и сильной, пацаны меня боялись, а за спиной называли Батон или Рыжая, но так, чтобы я не слышала. У других детей ничего не просила, никаких игрушек. Но была одна, только моя — это все знали. Волчок. У меня была проблема с тем, чтобы играть в куклы или что-то рисовать, не хотелось этого. А юла – это когда что-то вращается, вертится, это и есть жизнь. Мне сложно вот так сидеть и ничего не делать, неуемный характер. Волчок к тому же был единственной игрушкой, на которую никто другой не претендовал. Но один мальчишка долго следил за ним, чтобы отобрать, и намеренно сделал это так, чтобы я увидела.

Тогда я подошла к нему и ударила стулом по голове. Вообще-то он знал, на что шел.

Никто из нас, детворы, не делал различий — мальчик или девочка. Все играли в одной куче. Мне и сейчас друзья говорят: ты свой парень в доску. Наверное, в этом есть преимущество школы-интерната, никто тебе не скажет: ты-ж-девочка. Хотя, конечно, девочек всегда одевают в платья. Но как же неудобно в них по перилам кататься!

«Джокера» я могу понять

В доме малютки дети не плачут — бесполезно, сиську никто не даст. Обычный ребенок может позвать «пап, мам», просить что-то, требовать, а мы не можем: что тебе дали — тем и живешь. Интернатским хочется кому-то нравиться, понимаете? В семье тебя любят уже за то, что ты есть, тебя любят братья, сестры, бабушки, родители. А тут редко слышишь: здорово! молодец! Меня дважды отправляли в места для «не очень здоровых». В первый раз — по ошибке, потому что пришли врачи, разговаривают со мной, а я молчу. Они поняли это по-своему. А я, маленькая, всего лишь стою и думаю: блин, сейчас чего-нибудь ляпну, они по-своему завернут, они же взрослые. Молчишь — тоже за дуру принимают. А в другой раз меня воспитательница специально туда отправила.

В такие моменты зарождается что-то внутри — стержень, железный. Если появляется внешний стимул, это «что-то» начинает расти. Для меня таким стимулом стала музыка. Я спокойно относилась к обязательствам нашей режимной жизни: просто делаешь что надо — не думая, нравится тебе или нет. Так же с развлечениями: свободного доступа к телевизору или радио у нас не было, когда включили, тогда и слушаем. Однажды из телевизора я услышала эту музыку — какая-то красивая французская песня, и она так засела во мне, будто говорила, что есть и другая жизнь.

Люди, находящиеся в тюрьмах, домах престарелых, школах-интернатах — самые несчастные, потому что у них нет выхода во внешний мир. Изоляция очень негативно влияет на психику. В детстве мы, мелкие, вырывались и сбегали — бегали хотя бы за семечками на Москворецкий рынок. Как-то сперли стакан семечек у старушки, до сих пор стыдно. А рынок тот охраняли бывшие уголовники. Погнались за нами, один поймал меня и держит. Прошу его: отпустите! Они ведь знали, что мы интернатские.

Второй подходит, говорит: «Вить, да отпусти их, у них жизнь хуже нашей — тебя за дело посадили, а эти с рождения ни за что сидят».

Вышла я в 96-м, попала в училище, пыталась учиться. Но чтобы учиться, нужно хотя бы есть нормально. Меня поселили в общежитии — из интерната туда отправили всех, кого считали плохими ребятами. А у меня всегда хорошо шла физика, я даже пыталась в вузе учиться — но долго не продержалась: невозможно разорваться, когда нужно успевать и что-то заработать, и как-то существовать в жуткой общаге, где другие ребята делают что хотят… Никогда не знаешь, в какую ночь вышибут дверь в твою комнату. Хотя меня старались не трогать, я могла ответить. Так вот, проживая в общежитии в Медведково, я ездила в училище на Шаболовскую, а вечером — чтобы поужинать — тащилась в водительскую столовую на конечную остановку где-то в Бибирево. А тут в общаге твои шмотки выбросили в окно пьяные разгильдяи. Какого хрена, ребята, мы же выросли вместе!

Вышла я в 96-м, попала в училище, пыталась учиться. Но чтобы учиться, нужно хотя бы есть нормально. Меня поселили в общежитии — из интерната туда отправили всех, кого считали плохими ребятами. А у меня всегда хорошо шла физика, я даже пыталась в вузе учиться — но долго не продержалась: невозможно разорваться, когда нужно успевать и что-то заработать, и как-то существовать в жуткой общаге, где другие ребята делают что хотят… Никогда не знаешь, в какую ночь вышибут дверь в твою комнату. Хотя меня старались не трогать, я могла ответить. Так вот, проживая в общежитии в Медведково, я ездила в училище на Шаболовскую, а вечером — чтобы поужинать — тащилась в водительскую столовую на конечную остановку где-то в Бибирево. А тут в общаге твои шмотки выбросили в окно пьяные разгильдяи. Какого хрена, ребята, мы же выросли вместе!

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Как копить и на что тратить? Как копить и на что тратить?

Финансовый консультант рассказывает, как научиться копить деньги

Домашний Очаг
В черном, белом, нарядном и без штанов: как в разное время выходили на протесты В черном, белом, нарядном и без штанов: как в разное время выходили на протесты

Как одежда становилась символом сопротивления

Esquire
«Шахматы»: игра превыше всего «Шахматы»: игра превыше всего

На сцене театра МДМ — премьера «Шахмат»

Эксперт
Выключи, мне дует: как не простудиться под кондиционером Выключи, мне дует: как не простудиться под кондиционером

Подбираем комфортный режим работы кондиционера

CHIP
«Что ты сделала, чтобы он тебя не бил?», или Почему женщины опять виноваты «Что ты сделала, чтобы он тебя не бил?», или Почему женщины опять виноваты

В последние дни русскоязычный интернет сотрясает крупный скандал

Psychologies
Суп как способ выжить Суп как способ выжить

Простая тарелка супа с куском хлеба способна сохранить человеческую жизнь

Bones
Что происходит с человеком при переохлаждении Что происходит с человеком при переохлаждении

Холод убивает не сразу

Популярная механика
Порошок кости из сибирской пещеры помог качественно прочесть геном неандерталки Порошок кости из сибирской пещеры помог качественно прочесть геном неандерталки

Ученые секвенировали геном неандертальца из сибирской пещеры Чагырская

N+1
Список книг на лето: 5 главных книжных новинок июня Список книг на лето: 5 главных книжных новинок июня

Любовь двух женщин, ирландские приключения и гибель Запада

Esquire
Наркоманка, шпионка... и продюсер в 16 лет: как Зендая стала знаменитой актрисой Наркоманка, шпионка... и продюсер в 16 лет: как Зендая стала знаменитой актрисой

Путь к успеху актрисы Зендаи Мари Штермер Коулман

Cosmopolitan
«Большую часть денег я хотел бы потратить при жизни»: почему миллиардер Светаков решил оставить детям «минимум» «Большую часть денег я хотел бы потратить при жизни»: почему миллиардер Светаков решил оставить детям «минимум»

Миллиардер Александр Светаков о том, почему к капиталу нужно быть готовым

Forbes
Единственная в мире операция с 300% смертностью: хирург убил разом трех человек Единственная в мире операция с 300% смертностью: хирург убил разом трех человек

Роберт Листон — одна из самых выдающихся фигур врачебного мира XIX века

Cosmopolitan
Древняя «щука» оказалась экологическим аналогом осетра Древняя «щука» оказалась экологическим аналогом осетра

Раньше считалось, что она была хищником-засадчиком, напоминавшим щуку

N+1
«Шампанское и яйца»: американцы раскрыли секреты красоты Жаклин Кеннеди «Шампанское и яйца»: американцы раскрыли секреты красоты Жаклин Кеннеди

В Нью-Йорке обнаружили медицинскую документацию доктора Эрно Ласло

Cosmopolitan
Ботва для аристократа Ботва для аристократа

О старинном блюде, которое освежит в самый жаркий день

Огонёк
«Постфактум. Две страны, четыре десятилетия, один антрополог» «Постфактум. Две страны, четыре десятилетия, один антрополог»

Отрывок из автобиографии антрополога XX века Клиффорда Гирца

N+1
Как сломать себе мозг на пяти разных языках Как сломать себе мозг на пяти разных языках

Наша ода лингвистам!

Maxim
Мой мото-бизнес Мой мото-бизнес

Интервью с Дмитрием Хитровым — организатором мотовыставок

Мото
Как вести проводку: по полу или потолку? Как вести проводку: по полу или потолку?

Как прокладывать проводку, по полу или потолку? Изучаем за и против

CHIP
Вопрос психологу: нормально ли, если нет сил заниматься самосовершенствованием на карантине? Вопрос психологу: нормально ли, если нет сил заниматься самосовершенствованием на карантине?

Чем чреват бесконечный «улучшайзинг» для нашей психики

Esquire
Эндрю Майкл Хёрли: День Дьявола Эндрю Майкл Хёрли: День Дьявола

Отрывок из мистического романа Эндрю Майкла Хёрли

СНОБ
Ополовники узнали родственников по голосу и избежали инцеста Ополовники узнали родственников по голосу и избежали инцеста

Длиннохвостые синицы узнают детей и родителей по голосу и не спариваются с ними

N+1
Одиночество — не повод вернуться к токсичному бывшему Одиночество — не повод вернуться к токсичному бывшему

Чем помочь себе, когда мы чувствуем потерянность и пустоту

Psychologies
Что нужно знать о декабристах Что нужно знать о декабристах

Феномен декабристов в цифрах и фактах

Культура.РФ
Забудьте о дедлайнах и запаситесь терпением. Как вести бизнес в Африке Забудьте о дедлайнах и запаситесь терпением. Как вести бизнес в Африке

Почему российские компании стремятся выйти на африканский рынок

Forbes
Почему эйджизм не так безобиден, как кажется Почему эйджизм не так безобиден, как кажется

Почему так сложно отказаться от эйджизма в своей голове

Psychologies
Кино под влиянием женщины Кино под влиянием женщины

Ксения Рождественская о Джине Роулендс и ее героинях

Weekend
Как работают солнцезащитные кремы и почему они нужны Как работают солнцезащитные кремы и почему они нужны

Солнечный свет - источник не только тепла и жизни, но и опасного ультрафиолета

Популярная механика
Поднять всех наверх: грандиозные клады ХХI века Поднять всех наверх: грандиозные клады ХХI века

Далеко не все некогда потерянные или спрятанные богатства были обнаружены

Популярная механика
Данила Дунаев: «Мы часто путаем роли» Данила Дунаев: «Мы часто путаем роли»

Поэт, психолог, актер — все это один человек Данила Дунаев

Добрые советы
Открыть в приложении