TatlerАвто

Всад­ник без тормозов

Авто­ко­лум­нист «Татле­ра» Марга­ри­та Вере­ме­ен­ко вспо­ми­на­ет гре­хи юно­сти — и очень про­сит вас по­бе­речь себя и родителей.

Я была не­по­слуш­ным ре­бен­ком. Не дру­жи­ла с де­воч­ка­ми и не зна­ла стра­ха — с две­на­дца­ти лет на прак­ти­ке осва­и­ва­ла все, что осна­ще­но дви­га­те­лем внут­рен­не­го сго­ра­ния. Учили меня ре­бя­та из на­ше­го по­сел­ка — и из со­сед­них. Помню, что как раз в две­на­дцать меня, мча­щу­ю­ся по «Успен­ским да­чам» на мо­пе­де Yamaha, сби­ла ма­ши­на. Синяк на бед­ре ме­шал хо­дить, мама ры­да­ла, а я как ни в чем не бы­ва­ло ли­ста­ла жур­на­лы про мо­то­тех­ни­ку в по­ис­ках но­во­го транспорта.

На ка­ком-то эта­пе всем ка­жет­ся, что по ве­нам те­чет не кровь, а вы­со­ко­ок­та­но­вый хи­ми­че­ский со­став. Жизнь пред­став­ля­ет­ся бес­ко­неч­ной, солн­це — на де­сять гра­ду­сов жар­че, а мо­ти­ва­то­ра­ми лю­бо­го за­прет­но­го по­ступ­ка яв­ля­ют­ся гром­кая му­зы­ка и жаж­да адреналина.

Девя­но­стые годы, пер­вое по­ко­ле­ние руб­лев­ских де­тей — уди­ви­тель­ное было вре­мя. Отцы за­ни­ма­лись боль­ши­ми де­ла­ми, ма­те­ри обу­стра­и­ва­ли особ­ня­ки, де­тям поз­во­ля­лось и по­ку­па­лось все. Я не была исключением.

В че­тыр­на­дцать руб­лев­ский мо­лод­няк пе­ре­сел на квад­ро­цик­лы, ко­то­рые на зиму сме­ня­лись сне­го­хо­да­ми. Шлемы и за­щи­ту ни­кто не но­сил. Боже, ну и ду­ра­ки мы были!

Лично я не по­па­да­ла в се­рьез­ные ава­рии. Всегда ис­хит­ря­лась во­вре­мя спрыг­нуть с за­ва­ли­ва­ю­ще­го­ся от не­удач­но­го ма­нев­ра квад­ри­ка. Одна­жды, прав­да, не за­ме­ти­ла цепь, на­тя­ну­тую по­пе­рек до­ро­ги, — в ре­зуль­та­те щеки из­нут­ри были раз­ре­за­ны зу­ба­ми. Ребя­та по­бе­жа­ли за вод­кой, что­бы про­мыть мне раны. Мама сно­ва пла­ка­ла, а я каж­дый день на­мы­ва­ла квад­ро­цикл и «чер­ни­ла», то есть кра­си­ла, ре­зи­ну, что­бы сно­ва вы­ехать на без­до­ро­жье, пусть толь­ко сой­дет чу­до­вищ­ный отек лица. Нака­зать, ли­шить транс­пор­та ро­ди­те­ли даже не пы­та­лись. Разве что при­ста­ви­ли охран­ни­ка Макса. Он был един­ствен­ным, кто хоть не­мно­го кон­тро­ли­ро­вал мой ско­рост­ной режим.

Первый тре­вож­ный зво­но­чек в го­ло­ве про­зву­чал в де­каб­ре 1998‑го, ко­гда мой дра­го­цен­ный друг Лешка Гарбер с то­ва­ри­щем раз­би­лись на сне­го­хо­де. Ребя­та еха­ли без за­щи­ты, не за­ме­ти­ли в тем­но­те за­бор, в ко­то­рый и вре­за­лись на боль­шой скорости.

Я, три­на­дца­ти­лет­няя дев­чон­ка, схва­ти­ла те­ря­ю­щих со­зна­ние дру­зей и по­мча­лась в бли­жай­шую боль­ни­цу. С гла­за­ми, пол­ны­ми ужа­са, со­ва­ла вра­чам день­ги, толь­ко бы при­ня­ли без оче­ре­ди. От се­рьез­ных травм пар­ни вос­ста­нав­ли­ва­лись не­сколь­ко ме­ся­цев, но уро­ка не извлекли.

В пят­на­дцать я по­сту­пи­ла в МГИМО. Тогда же вы­шел «Форсаж», ве­ли­кий гол­ли­вуд­ский фильм про улич­ные гон­ки с Вином Дизе­лем и Полом Уоке­ром — Пол че­ты­ре года на­зад раз­бил­ся на сво­ем про­ка­чан­ном «пор­ше», но кто ж то­гда знал, что так вый­дет? В кино, вме­сто того что­бы це­ло­вать­ся с уха­же­ром, я за­во­ро­жен­но смот­ре­ла на огром­ный экран. Скорость, дрифт, риск — я уже ви­де­ла себя на­ру­ша­ю­щей все ПДД за ру­лем «мас­л­ка­ра» (так го­во­рят про двух­двер­ные аме­ри­кан­ские ав­то­мо­би­ли ше­сти­де­ся­тых и се­ми­де­ся­тых с му­ску­ли­сты­ми дви­га­те­ля­ми, а ино­гда во­об­ще про все мощ­ные «вед­ра», вы­пу­щен­ные в США).