Золотая коллекция / Татьяна Навка
«Я плакала от счастья, что больше никогда не зайду в спортзал»
С олимпийской чемпионкой по фигурному катанию Татьяной Навкой мы знакомы десять лет, с того момента, как мой брат Игорь участвовал в «Ледниковом периоде». Мне давно хотелось сделать с Татьяной интервью, и вот наконец мы договариваемся о встрече. Вместе с фотографом и стилистом прилетаю в Сочи, где Таня танцевала главную партию в ледовом мюзикле «Кармен».
В «Кармен» Навка сильная, дерзкая, страстная, пронзительная, драматичная. Актриса с большой буквы на ледовых подмостках... А чуть раньше, во время фотосессии я смотрел на Таню и думал о том, как щедро природа наградила ее: сколько в ней грации, обаяния, какую мощную, теплую энергию излучает Навка.
– Таня, я нахожусь под впечатлением от только что увиденного: во время нашей съемки ты в поисках интересного ракурса неожиданно вскочила на узкий парапет, а за спиной – огромная пропасть. При этом ты позировала долго и увлеченно. Я, честно говоря, не мог смотреть на такую картину – мне было страшно.
– Ну, во-первых, у меня прекрасная координация. А если говорить о пороге страха, то еще в детстве я была абсолютным сорванцом, росла бесстрашной, ничего не боялась. Если прыгнуть с трехэтажного здания в сугроб, то я первая в классе, если с «десятиметровки» в воду – прыгала, практически не задумываясь. Все деревья, заборы были мои. В общем, я была за любой кипеж. (Улыбается.)
– Бедные твои родители!
– Да уж. Вот, помню, мы как-то поехали на свадьбу к родственникам. Никто и глазом не успел моргнуть, как я оказалась на высочайшем дереве. Прибежали все тети, дяди, братья, сестры... Мама кричит: «Доченька, я тебя умоляю, подожди. Сейчас к тебе папа залезет и спустит тебя вниз». А я сверху командирским тоном: «Отойдите, не мешайте, я сама буду прыгать!»
– Люди на свадьбу приехали, а всеобщим вниманием завладела маленькая Таня. Это, вероятно, твоя врожденная черта – всегда быть в центре внимания.
– Ты знаешь, никогда не было задачи оказаться в центре внимания, но то, что я всегда и во всем старалась быть первой, это точно. Если в садике ставили спектакль, то главную роль – Репки – играла я. (Улыбается.) Ну и так далее. Я стремилась быть первой, если мне этого хотелось, если это было моей какой-то целью. Но если, например, мне надо было быстрее всех забежать в вагон поезда или в автобус, чтобы занять лучшее место, то я никогда не была первой. До сих пор в гастрольном туре я последняя захожу в автобус и занимаю то место, которое осталось свободным. Даже в детстве на занятия по фигурному катанию, куда опаздывать в принципе было нельзя, я умудрялась приходить последней. Я жила очень далеко от катка, просыпалась в пять тридцать утра и ехала на тренировку через весь город. Ровно в семь уже надо было стоять на льду. И так важно было прийти первой, чтобы занять самое лучшее, гладкое, чистое место на льду, где мы «рисовали» фигуры. Каждому на занятиях доставался свой кусочек льда. А чем дальше к краю, тем лед был более неровный и бугристый. И так получалось, что я всегда стояла под бортиком. Но я знала, что это не главное и что это не помешает мне стать лучшей.
– В детстве все происходит на уровне интуиции и инстинктов. А в тебе и сейчас есть эта тяга к экстриму – я опять возвращаюсь к нашей фотосъемке.
– После рождения первого ребенка я, конечно, поутихла в своих порывах.
– А потом опять вошла во вкус?
– Нет-нет. Просто я уверена в себе, у меня баланс очень хороший. Но тем не менее со временем мозг все-таки начал включаться. (Улыбается.) Вот, например, мой партнер Роман Костомаров подарил мне на свадьбу (с Дмитрием Песковым. – Прим. ред.) два билета на прыжок с тарзанки. И спустя год он спрашивает, прыгнула я или нет. Говорю ему: «Конечно же нет, боюсь получить травму». Зная меня, он был сильно удивлен.
– Таня, у твоих дочерей какая разница в возрасте?
– Четырнадцать лет. Ты знаешь, я прямо наслаждаюсь сейчас, потому что это совершенно иное ощущение – вновь стать мамой через столько лет. Жалею, что со старшей дочерью упустила какие-то важные моменты в то время, когда она только начинала познавать мир. Я же тогда шла к олимпийским медалям: родила – и вперед. В общем-то, я планировала, что ребенком займусь, когда ей исполнится пять лет, – как раз тогда я Олимпиаду выиграю.
Фото Анна Козленко для журнала «ОК!» (2)
– Постой, ты четко знала, что победишь в Турине?
– Четко. Я как-то все математически просчитала и понимала, что у нас с Романом нет соперников.
– Роман тоже был в этом уверен?
– Мне кажется, тоже.
– Получается, олимпийская победа не стала для вас высшим счастьем?
– Да ладно, «не стала»! У нас ведь очень субъективный вид спорта. Это же не то что ты пробежал быстрее всех, прыгнул выше всех и уже не придраться. Есть много подводных камней. Честно скажу тебе, на чемпионате Европы, за месяц до Олимпиады в Турине, Федерация фигурного катания предлагала нам с Романом сняться с соревнований.
– С Олимпийских игр?
– Нет, с чемпионата Европы. Так получилось, что в начале соревнований, в обязательных танцах, мы оказались третьими. Это чистая случайность, мы никогда не проигрывали в этом виде. Тогда наша Федерация устроила большое собрание, и нам посоветовали досрочно покинуть соревнования.
– Какая мотивация?
– Объяснили, что нам не дадут победить, так как федерации фигурного катания всех европейских стран объединились против России. Тогда мы с Романом и с тренером Александром Жулиным, взявшись за руки, приняли решение идти до конца. Мы вышли на следующий день на лед и стали первыми. И тут, представляешь, нам – довольным, счастливым, непобедимым – говорят: «Вы, ребята, конечно, молодцы, а вот теперь вам точно лучше сняться. Это просто чудо, что вы выиграли сегодня, но дважды чуда не бывает. Очень сильное противостояние». Мы все равно вышли на лед. Это был как раз тот знаменитый прокат, когда на последней поддержке я сильно порезала руку. Видишь, у меня до сих пор большой шрам на руке. Мы танцевали из последних сил, по всему льду текла кровь. И несмотря ни на что, мы победили! После выступления меня сразу отвели в медпункт, потому что нужно было кровь остановить. Еще приставили специального «допингового человека», который следил за мной: те, кто получает призовые места, обязательно проходят дополнительный допинг-контроль. Обычно это делается в течение десяти минут после выступления, но мне не могли остановить кровь минут двадцать.