Праздник красных фонарей
Товары из Китая покорили сегодня весь мир. Неудивительно, что повсюду растет и популярность китайского Нового года с его непременными приметами – фейерверками, бумажными фонариками и талисманами в виде забавных зверушек.
Наше знакомство с китайским календарем состоялось в 1980-х, когда многие приличные дамы начали объявлять себя Козами или Змеями и надевать в новогоднюю ночь одежду положенного цвета. Тогда мало кто знал, что Новый год в Поднебесной отмечают не 1 января, а позже – во второе новолуние после зимнего солнцестояния, которое приходится на промежуток между 21 января и 21 февраля (в этом году – 16 февраля). В Китае, где климат теплее, чем у нас, эта дата совпадает с весенним пробуждением природы и началом полевых работ. В ХХ веке, когда после свержения монархии в стране был введен европейский календарь, Новый год был переименован в Чуньцзе («праздник весны») и под этим именем отмечается сегодня китайцами во всех уголках мира.
Еще в древности китайские мудрецы поделили год на 12 месяцев, каждый из которых начинался с новолуния. Месяцы назвали именами животных, начиная с крысы и кончая свиньей. В объяснение этого возникла легенда о том, как Будда однажды пригласил зверей на день рождения. Хитрая Крыса попросила Быка подвезти ее на спине, а по прибытии на место спрыгнула и прибежала к Будде первой. Обезьяна пришла девятой, поскольку по пути нужно было переправиться через речку, а она боялась воды. Петух стал десятым, поскольку перед уходом давал инструкции своей большой семье. Предпоследней явилась Собака, которая отвлекалась на облаивание всех встречных, а последней – ленивая Свинья. Любивший поспать Кот попросил Крысу разбудить его, но она этого не сделала; с тех пор Кот и Крыса враждуют. Коту пришлось разделить день с Кроликом, а Овце – с Козой (по-китайски их называют одним словом «ян», в других странах, где утвердились китайские традиции, животных порой меняют: в Японии свинью заменил дикий кабан, а в Таиланде – слон. В старинном казахском календаре место тигра занял снежный барс, а вместо дракона появилась безобидная улитка.
Животный цикл так полюбился китайцам, что его стали использовать и в счете лет. В китайском «веке» из 60 лет соединились 12 животных и пять стихий – металл, вода, дерево, огонь и земля. Каждый год получает название одного из животных, к которому прибавляется цвет соответствующей стихии: белый металлический, черный водяной, синий (он же зеленый) деревянный, красный огненный и желтый земляной. Считалось, что человек, родившийся в определенном году, получал признаки не только своего животного, но и своей стихии, что определяло всю его будущую жизнь. Это зависело и от принадлежности его знака к светлой (мужской) стихии «ян» – это Крыса, Тигр, Дракон, Лошадь, Обезьяна и Собака, – или к темной (женской) стихии «инь». Каждому знаку назначались удачные и неудачные годы, дни и даже часы, и в старину китайцы сверяли с календарем буквально каждый шаг. Невесту они подбирали непременно из своего треугольника (такой треугольник составляли, к примеру, Крыса, Обезьяна и Дракон), а свадьбу назначали на дату, благоприятную для обоих.
Если календарь определял всю жизнь китайца, то Новый год – весь годичный отрезок этой жизни. Готовиться к празднику начинали с восьмого дня последнего месяца, когда готовили специальную кашу «лабачжоу» с орехами и фруктами: ее приносили в жертву на алтарь предков, а остатки раздавали нищим. После этого в каждом доме начиналась суматоха: хозяйки отмывали и отчищали каждый уголок, чтобы вместе с грязью вымести заботы и горести. Хозяева в это время ломали голову над тем, как оплатить праздничный стол, украшения и подарки. В Северном Китае говорили: «Пережить Новый год – что перепрыгнуть пропасть», а южане вторили: «Богатым – Новый год, а бедным – разорение». Но даже последний бедняк готов был влезть в долги, чтобы отметить любимый праздник не хуже, чем соседи. Иначе о его скупости непременно сообщил бы бог домашнего очага Цзао-ван, который перед Новым годом отправлялся с ежегодным отчетом на небо. В этот день статуе бога приносили лучшие кушанья, а рот ей мазали медом, чтобы у Цзао-вана слиплись губы и он не наябедничал владыке неба Ли-тяньвану о поведении людей.