Глава РЭО — РБК: «Не видим системных рисков для мусорной отрасли»
Денис Буцаев, который чуть не стал губернатором Белгородской области, рассказал, почему решил вернуться в компанию «Российский экологический оператор», изменятся ли тарифы на вывоз мусора и какие меры поддержки получит отрасль
«Компания на определенных направлениях пробуксовывала»
— Почему вы решили вернуться в курирующую мусорную реформу компанию «Российский экологический оператор» (РЭО) ровно через год, после того как ушли в отставку? Какие основные задачи перед вами поставлены?
— Сам не знал, что такое бывает. Причины возвращения в РЭО — примерно те же, что были, когда я для себя принимал решение о первом участии в этом масштабном проекте. Реформа обращения с ТКО (твердыми коммунальными отходами) — одна из самых интересных, масштабных и многопрофильных в стране. Фактически это создание новой отрасли, формирование в России экономики замкнутого цикла.
Многие из задач, которые стояли перед РЭО в 2019 году, остались актуальны: создание инфраструктуры, принятие мер поддержки инвестиционных проектов, работа с федеральной схемой [обращения с отходами], развитие института расширенной ответственности производителей (РОП) и другие. Эти направления в 2020 году не были реализованы в достаточной степени, на что неоднократно указывала профильный вице-премьер [Виктория Абрамченко]. И именно это явилось в том числе одной из причин моего возвращения в компанию.
Недостаток внимания к тому плану действий, который был определен в 2019 году и актуализирован уже действующим вице-премьером, привел к тому, что компания на определенных направлениях пробуксовывала. Наша задача в настоящий момент — восстановить ритмичность ее работы. Но самое главное — достаточно оперативно достигнуть тех задач, которые содержались в «дорожной карте».
— Незадолго до возвращения в РЭО вас назначили первым вице-губернатором Белгородской области и вы чуть не стали губернатором. Почему это назначение не состоялось?
— «Чуть» не бывает. Честно, не хотелось бы это даже комментировать. Мы какой-то промежуток времени действительно обсуждали возможность участия в этом проекте — в работе [в руководстве] региона. Я поучаствовал в той части работы, которую мне предлагал действующий на тот момент губернатор (Евгений Савченко, ушел в отставку в сентябре 2020 года. — РБК). Находясь в статусе первого заместителя губернатора региона, я получил предложение от руководства правительства поучаствовать в работе экологического оператора. Оно показалось интересным и заслуживающим внимания.
— Как можете прокомментировать результаты проверки Генпрокуратуры работы РЭО, которая «выявила многочисленные нарушения федерального законодательства»?
— Подводить итоги плановой проверки пока преждевременно. Мы внимательно проанализировали представление проверяющего ведомства и разработали план конкретных мероприятий. После утверждения он будет рассмотрен совместно с представителями Генеральной прокуратуры. По ряду пунктов внутри компании уже инициированы служебные проверки должностных лиц. Отметим, что тот факт, который РБК был вынесен в заголовок новости, с нашей точки зрения, противоречит действительности (заголовок статьи РБК «Генпрокуратура уличила мусорную госкомпанию в сверхрасходах на зарплаты» основан на письме первого заместителя генпрокурора Александра Буксмана в Минприроды. — РБК).
Пять фактов про Дениса Буцаева
Родился в 1977 году в Москве, окончил Московский государственный юридический университет им. О.Е. Кутафина. С 1998 по 2007 год работал юристом, а потом возглавлял юридические департаменты представительств международных ИТ-компаний IBM и Hewlett Packard в России и Восточной Европе. До конца 2012 года работал в различных бизнес-структурах.
С 2013 года — министр инвестиций и инноваций Московской области, затем — зампред правительства, с сентября 2015-го по декабрь 2018 года курировал инвестиции и инновации в регионе.
19 февраля 2019 года был назначен гендиректором «Российского экологического оператора». В ноябре того же года ушел в отставку, а спустя ровно год вернулся в компанию.
17 сентября 2020 года Буцаев был назначен первым заместителем губернатора Белгородской области за несколько часов до отставки действующего главы региона Евгения Савченко. Через два месяца врио губернатора Белгородской области стал Вячеслав Гладков.
«Для более существенного роста тарифов на мусор нет оснований»
— В интервью РБК в конце 2019 года вы говорили, что доля неплатежей со стороны населения составляет от 20 до 35%, а у юрлиц — 65–70%. Насколько изменилась ситуация с тех пор?
— Сейчас такого перекоса уже нет. За три квартала 2020 года всего выставлено к оплате 138,3 млрд руб.: населению — 101,9 млрд руб., юрлицам — 36,4 млрд руб. Из них оплачено населением 83,2 млрд руб. (81,6%), юрлицами — 30 млрд руб. (82,4%).
Сейчас в России работают 176 региональных операторов. И понятно, на что хватает этих денег (на вывоз отходов. — РБК). Но в подавляющем большинстве субъектов инвестиционная составляющая в тарифе не представлена. Если бы она была включена, суммы в платежках могли бы вырасти на 10–15%. Но в концепции реформы по обращению с твердыми коммунальными отходами никогда не была заложена необходимость профинансировать весь объем потребностей отрасли из тарифа для населения. Альтернативным источником поступления денег на создание и функционирование инфраструктуры утилизации остается институт РОП (предполагает, что за утилизацию товаров и упаковки должны платить их производители. — РБК). Нужно заставить его работать, чем мы и занимаемся.
— Значит, в этом году не будет существенного роста тарифов на вывоз мусора?
— У нас есть предельный рост тарифа, который привязан к инфляции. Считаю, что для более существенного роста тарифов нет оснований.
— В какой стадии подготовка федеральной схемы по обращению с отходами?
— Основная задача федеральной схемы — определить места образования отходов, их обработки и утилизации, рассчитать, как движется мусор, и сложить это все на карте Российской Федерации. Сейчас схема в своей основе готова, юридически мы ее примем, надеюсь, в рамках второго квартала текущего года.
Но еще необходимо наложить карты, связанные с объектами утилизации, чтобы мы точно понимали, что получаем верные данные и от участников рынка, и из субъектов (от региональных властей. — РБК). Это нужно будет, для того чтобы понять, достигаются ли за счет существующей и перспективной инфраструктуры цели федерального проекта по обращению с ТКО в каждом конкретном регионе и по стране в целом, а если не хватает, то каких объектов и на какие мощности.
В рамках работы с федеральной схемой мы проанализировали нормативы, установленные в разных регионах, а также данные, поступившие с весового контроля (этими инструментами оснащена примерно треть полигонов и сортировок в России). По результатам анализа мы скорректировали количество отходов, которое образуется в субъектах и закладывается в территориальную и федеральную схемы. Обнаружилась потребность провести дополнительные замеры для уточнения показателей примерно в половине субъектов.
— В итоге будут пересмотрены нормативы накопления отходов в регионах?
— В определенных случаях это произойдет. Исходя из того, что основным принципом формирования федеральной схемы было повышение прозрачности и сдерживание тарифа, мы ожидаем, что цифры станут более сбалансированными. Но я бы воздержался от бравурных заявлений о том, что федеральная схема позволит просто автоматически снизить тарифы. Хотя практика 2020 года позволяет сказать, что «усушка» тарифа в регионах произошла.
У большинства региональных операторов в настоящий момент тариф ровно такой, какой им необходим, для того чтобы они обеспечивали функционирование отрасли. Мы видим, что на всю страну свободных, в том числе инвестиционных, денег — 4 млрд руб. из 196 млрд руб.
«Консолидация рынка будет привлекать иностранцев»
— Риск банкротства региональных операторов сохраняется?
— Он исключен в настоящий момент из той зоны, которую мы называли непрогнозируемой. В 2019 году мы не понимали, что может привести к банкротству операторов, количество таких рисков было достаточно большим: низкая собираемость платежей, низкий охват услугой, невозможность работать с определенными территориями в силу того, что отсутствует инфраструктура (как минимум контейнерные площадки и баки), достаточно большой уровень первоначальных затрат, который региональные операторы должны были сделать, и фактическое отсутствие кредитных денег. Эти причины в комплексе создавали картину хаоса. Сейчас мы не видим существенных системных рисков для отрасли.