Кофе без сахара
Чтим Каран
С легендарной Донной Каран мы встречаемся в шоу-руме Urban Zen — бренда, которым она занимается вот уже десять лет. Донна — вся в работе: придирчиво рассматривает «луки», то и дело отправляет моделей переодеваться, подбирает все новые и новые аксессуары к каждому образу. А параллельно еще и беседует с двумя симпатичными байерами бутика SVMoscow — единственного места в России, где продают Urban Zen. За кардиганами, рубашками с драпировкой и платьями из тончайшего шелка от Донны там уже выстроилась очередь. Дизайнер верна себе. В 80-х она познакомила светский Нью-Йорк с йогой, простыми и удобными вещами и тем стилем жизни, который теперь зовется mindfulness. В 2017-м — учредила благотворительный фонд, возит студентов Parsons на Гаити — знакомиться с местными жителями и обучаться народным промыслам. От старых друзей Донна тоже не отказывается в одночасье. Она была чуть ли не единственной, кто вступился за Харви Вайнштейна в ходе секс-скандала вселенского масштаба. Молчал даже давний друг соблазнителя Квентин Тарантино, а Каран — высказалась. Вот женщина! И разговор у нас с ней вышел непростой: о непорядке в люкс-корпорациях, о том, что сгубило бренд DKNY и, наконец, о том, почему в индустрии моды царит полный бардак.
У вас было всего одно шоу, и то — до начала сезона. Почему вы приняли такое решение?
Потому что я, к сожалению, не верю в существующую модную систему, она сломана. Работа в DKNY и Anne Klein научила меня этому. Сейчас все происходит так: клиент смотрит коллекции онлайн, ему нравятся вещи, а в Китае уже штампуют подделки. Я решила, что новая коллекция Urban Zen будет не столько подиумной, сколько базовой, носибельной одеждой. Расскажу, для лучшего понимания, как история с Urban Zen началась. Я много занимаюсь благотворительностью и после землетрясения на Гаити начала помогать аборигенам. Создала фонд, который субсидировал местные промыслы. Этот проект начался как филантропический, а дошло до того, что меня наперебой стали спрашивать: «Донна, где одежда?» Сейчас я даже привожу на Гаити студентов Parsons. Для индустрии наступило нелегкое время. Я считаю, что юным дизайнерам необходимо выбираться во внешний мир — и смотреть вокруг.
Как вы относитесь к новому поколению модельеров — что с ними, на ваш взгляд, не так?
Все — так. Есть, правда, одна проблема: между тем временем, когда начинала я, и нынешним существует большая разница. В моем поколении не слишком много дизайнеров, в одиночку построивших собственный бренд: я, Кляйн, Лорен, Армани. В более демократичном сегменте — Тори Берч, Майкл Корс. И я работаю совершенно по-другому, не могу себя с ними сравнивать. Некоторые клиенты понимают меня. Я понимаю их. Делаю вещи любых размеров. Так вот, если говорить о сегодняшних дизайнерах, то я считаю, проблема в том, что они не понимают тело, его особенности.
Чего именно они не понимают?
Поясню. Сейчас многие спортивные вещи предназначены для плоской фигуры. Нынешние дизайнеры не умеют работать с телом. Сегодня я ходила на шоу Balenciaga. Это, безусловно, нечто совершенно другое, чем то, что делаю я. Клиентам нужно будет время, чтобы привыкнуть к такому.
В 1984 году вы придумали концепцию «семи простых вещей»…
Думаю, я скорее ввела моду на йогу. Люди тогда думали, что я немного свихнулсь: на дворе были восьмидесятые, никто этим не увлекался. Кстати, люди много лет считали, что я сумасшедшая, еще до того, как в мою жизнь пришел успех. Не думаю, что это хорошо.
Почему? Мне кажется, мода — как раз индустрия свихнувшихся людей.
Нужно соизмерять свои мысли с готовностью клиентов к новому. Разумеется, они поняли «семь простых вещей», потому что в то время женщины носили рубашки и галстуки, как мужчины, в отличие от вас сейчас.