Красота / Точка зрения
Попытка №5
Редактору-обозревателю L’Officel Павлу Вардишвили этим летом пришлось впервые за двадцать лет поменять режим жизни. Никто не ожидал, что этот светский повеса и любитель вечеринок полностью откажется от алкоголя и жирной пищи и вместо репортажа с очередного закрытого ужина напишет программный текст о своем опыте.
О том, что красивых грустных глаз и хорошего чувства юмора недостаточно для того, чтобы очаровывать окружающих, я догадался сравнительно поздно, семь или восемь лет назад. Одновременно с этим начал заниматься спортом в формате тренажерного зала, но за все эти годы так и не смог достигнуть никаких видимых успехов. Иногда получалось лучше, иногда хуже, но спорт и правильное питание так и не вошли в систему. Отчасти из-за того, что пару раз в месяц я любил уйти в загул на трое суток, в остальном — я так и не смог себе отказать в удовольствии съесть лучший бургер в городе в одиннадцать вечера.
«Что ты обычно берешь на завтрак?» — спросила тренер на одном из занятий, которые я вновь возобновил в мае этого года, и ужаснулась, услышав про чизкейк и кофе с молоком. В моей системе координат это было стандартное начало дня, в ее — роскошь, позволительная, может быть, раз в месяц. Спустя месяц после этого разговора я слег с сильным вирусом в инфекционную больницу, где у меня полностью изменился не только режим приема пищи, но и отношение к еде.
Когда всю сознательную жизнь перекусываешь в «Макдоналдсе», выпиваешь по бутылке вина в день, не брезгуешь грузинской кухней с похмелья и понимаешь толк в лимонадах и газированных напитках, по собственной воле отказаться от этого всего невозможно. В больнице мой рацион поменялся стремительно и кардинально. Вместо любимого берлинского Club Mate появилась необходимость выпивать несколько литров обычной воды в день, завтрак состоял из каш и иногда бутерброда с нежирным сыром, на обед был скромный, как называли его медсестры, «полевой» суп с гарниром, яблоки, груши, бананы и мягкий творог замещали шоколад или печенье в середине дня, а ужин был такой же куцый и скупой, как