L’OfficielМода

Мода / Профайл

Вика Газинская

Она — одна из немногих в российской модной индустрии, про кого можно сказать: сделала себя сама. И в этом году ее бренду исполняется десять лет. L’Officiel же встретился с Газинской, чтобы помучить вопросами о жизни независимого дизайнера, самопознании и том, почему дешевую одежду делать сложнее, чем дорогую.

Текст Ирина Щербакова

«Мода для нас была вне зоны доступа. Никакого интернета, инстаграма (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), передач. Я даже о Style.com узнала, только когда пришла в L’Officiel — это было лет пятнадцать назад, получается…»

Вспоминая московскую жизнь начала нулевых, Вика перечисляет каждую деталь, как если бы говорила о платье сложной конструкции. Она рассказывает подробно и последовательно — на что был похож отдел моды в глянцевом журнале, какого цвета рисовали смоки-айc и кто ходил тогда на вечеринки.

На столе белеют чашки кофе — черного, без молока, — и блюдце с конфетами. Мастерская Газинской заставлена рейлами с одеждой. Тут коралловые и горчичные платья, еще не поступившие в продажу, и архивные вещи: блузы с рюшами, расписные юбки, в которых пару лет назад щеголяла сестра Бейонсе Соланж Ноулз. Сама Газинская сегодня одета в кюлоты и футболку с драпировкой — из новой, весенне-летней коллекции. Устроившись на диване поудобнее, она продолжает рассказывать.

Карьера Вики в индустрии началась, когда она в 2002 году попала в редакцию российского L’Officiel стажером, выиграв конкурс «Русский силуэт». «Я работала ассистентом Андрея Артемова и Димы Логинова, — рассказывает Вика. — Со мной вместе пришел мальчик из Красноярска, больше похожий на девочку, тоже Дима, но все его звали Розой. И мы с ним сидели чуть ли не на одном стуле, в тесноте». Из тех, кто делил один рабочий стол на Варшавском шоссе и стилизовал съемки при минимальном бюджете, вырос целый цветник отечественных дизайнеров: Логинов в 2004-м основал марку Arsenicum, а Артемов — Walk of Shame семью годами позже.

Впрочем, вся нарождающаяся модная индустрия в Москве, если верить воспоминаниям Газинской, выглядела предельно камерно. «Тогда была тусовка, — говорит Вика, — я, Данила Поляков, Роза, то есть Дима, мой коллега Алексей Колпаков, который потом стал фотографом, Надя Сказка, Маша Железнякова, Саша Фролова, Костя Гайдай. Иногда к нам присоединялся Гоша Рубчинский. Он, насколько помню, подрабатывал парикмахером в Toni & Guy, делал прически для съемок. Мы все наряжались каким-то феерическим, инфернальным, полукарнавальным образом — в те времена, в эпоху Джона Гальяно, нам казалось, что это вышак моды. Утром я опаздывала на работу потому, что долго делала макияж и маникюр — идеально вырисовывала лунки на ногтях, на своем лице пыталась повторить все знаковые макияжи Пет Макграт. Смешивала розовые, бирюзовые и желтые тени, клеила накладные ресницы и даже брови вырезала из глянцевой черной бумаги, как на показах Dior… На тот момент у меня не было собственных коллекций — но креативную энергию хотелось куда-то выплеснуть. Конечно, почти всех в редакции это безумно раздражало. Все считали, что я плохо работаю, бездельничаю, только какой-то фигней занимаюсь». Весь первый год стажировки Газинская развозила вещи по шоу-румам, ассистировала на съемках старшим редакторам моды, разбирала захламленную кладовку в редакции. Проработав в штате два года, она ушла на фриланс. И только потом, в 2007 году, смогла представить первую коллекцию. «Ее я показала на пятом курсе института, в рамках Russian Fashion Week, — говорит Вика. — Это был не классический catwalk в основном тенте RFW, а театральный перформанс на «Винзаводе». Он рассказывал историю десяти девушек, одержимых модой. Луков тоже было всего десять, но для меня главным было выразить идею и тогдашнее ощущение «модности». А вот диплом я так и не защитила. Ходить на учебу было просто некогда». Все сложилось и без документов о российском высшем образовании, которое в области дизайна носит чисто формальный характер. В России, где преподавателей уровня бельгийки Линды Лоппа, вырастившей Хельмута Ланга и Дриса ван Нотена, не водится, Вике ничего, кроме самообразования, не оставалось. Уже в 2010 году она оформляла витрину с одеждой своего бренда в Colette, в 2013-м получала похвалы от модного критика Кэти Хорин, в 2014-м прошла в финал премии LVMH Prize. Сейчас ее вещи закупают Matches fashion, Shopbop, лондонский магазин Browns и многие другие, а носят Элль Фаннинг, Кэти Перри и целый десант it-girls: Лорен Санто-Доминго, Леанда Медин, Вероника Хейлбруннер, Наташа Гольденберг, Джоанна Баталья и принцесса Дина Абдулазиз.

Нынешний офис Вики находится в центре Мясницкой улицы — в доме, до революции принадлежавшем фарфоровому королю Ивану Кузнецову: высокие колонны, фасад с барельефами, каменный лев у входа. Вещи же Газинской с каждым сезоном становятся все более и более цельными, собранными, тщательно проработанными — но ДНК не меняется: четкие, чистые линии, настолько же незамутненные цвета. Неоклассика, как она есть. «Это платье, — говорит Вика об изумрудной тунике с открытой спиной из "весны-лето 2018", — мы воссоздали из старой коллекции. Каскад многочисленных драпировок сзади для меня был на тот момент попыткой сделать из самого бесструктурного шифона графичный силуэт. Из материала, от которого не ждешь никакой графики». Силуэт, в принципе, важен для всего, что делает Газинская: формой, как она иногда говорит, можно очень-очень многое выразить. «Мне кажется, я работаю с двумя линиями — волной и различного типа углами. Они сочетаются между собой в зависимости от материала — хлопку подходит одна форма, а плотному шелку, который четко повторяет рисунок, как и джинсе, — уже совсем другая». Процесс придумывания одежды не лишен спонтанности, хотя хаотичным его тоже не назовешь. «Я люблю ходить по винтажкам, — говорит Газинская. —