Героиня собственной жизни
Памяти Кэрри Фишер
Каждую смерть 2016 года оплакивали по-своему. Леонарда Коэна — скорбно и торжественно, под стать его глубокомысленным балладам. Вместе с Дэвидом Боуи — на волне ностальгии по 1980-м — провожали целую эпоху. А вот известие, что Кэрри Фишер попала в реанимацию, встретили едва ли не паникой. За сорок лет «Звёздные войны» не постарели ни на йоту, и молодые Люк, Хан и Лея до сих пор кажутся нашими современниками. Да что там — всего за неделю до того молодая принцесса улыбнулась всему миру с экрана. И вот кинозрители всех поколений вдруг со страхом осознали, что сказка не вечна, а значит, и они сами смертны.
Но друзья и поклонники актрисы горевали вовсе не по принцессе Лее. Кэрри Фишер была бесконечно далека от своего экранного образа — и упорно не желала вписываться в рамки любых медийных штампов. Если читать биографии и закадровые материалы, история «Звёздных войн» может показаться уютной и почти семейной — как, в общем, и бывает в любых хороших творческих командах. Однако в каждой семье должен быть «enfant terrible», и с уходом Фишер закадровые байки утратили живую и непокорную хулиганскую искорку.
О Фишер хроникёры съёмок писали с некоторым стеснением: мол, у актрисы была скандальная судьба и даже проблемы с алкоголем, да что уж там, не будем об этом. Но ведь вокруг Кэрри совершенно невозможно было раздуть скандал или сенсацию. Как можно украдкой подглядывать в замочную скважину, если дверь распахнута настежь? Про Кэрри никто не сплетничал за спиной — она попросту перехватила инициативу и высмеивала собственную жизнь похлеще любого стэндап-комика.
«Я плод голливудского инцеста», — говорила о себе Кэрри. Это сейчас пишут, что Дебби Рейнольдс — мать той самой Кэрри Фишер. Вначале всё было наоборот: в 1956 году у той самой Дебби Рейнольдс родилась дочь. Дебби была настоящей голливудской дивой из породы Мэрилин Монро и Одри Хепбёрн, звездой мюзиклов 1950-х. Она явилась с подмостков Бродвея, покорила публику ролью в «Поющих под дождём», не сходила с обложек журналов, то и дело оказывалась в центре скандалов… Отец Кэрри — певец Эдди Фишер — тоже купался в лучах славы, а позже у Дебби было столько романов, что дочери пришлось строить целую ветвистую диаграмму, чтобы понять, кто в Голливуде ей родственник, а кто нет. Детство Кэрри — в доме с тремя бассейнами и священной гримёркой Дебби — было настолько сюрреалистичным, что поначалу девочка не отличала жизнь от телевизора. И там, и там — одни и те же лица!
Только не надо всё списывать на трудное детство. У моего брата Тодда, вы не поверите, детство было такое же — и, надо же как бывает, даже родители те же самые! И ничего он не употреблял. Правда, ударился в христианство…
Дальше снова парадокс на парадоксе: с ранних лет Кэрри любила читать и даже сама пробовала себя в сочинительстве — но не закончила даже обычную школу, потому что стала выступать с матерью в танцевальных шоу. Хотела было придумать собственную программу — но Дебби, словно спохватившись, отправила её в театральное училище. Причём почему-то в Лондоне. Кстати, именно поэтому в «Звёздных войнах» у принцессы то появляется, то пропадает британский акцент: Лукас умудрился написать такие зубодробительные диалоги, что Фишер ехидно сравнивала их со скороговорками с занятий по сценической речи.
«Каждый раз, когда я смотрюсь в зеркало, мне приходится отстёгивать Лукасу по паре долларов»
До космической саги Кэрри уже успела сняться в комедии «Шампунь» (1975), но лишь в небольшой роли. Джорджу Лукасу как раз и нужны были талантливые, но малоизвестные актёры. Поначалу 19-летняя Кэрри, хоть и выросла среди кинозвёзд, робела перед коллегами — ей даже не хватило духу сказать режиссёру, что причёска принцессы ей совершенно не нравится. Но постепенно ехидная натура актрисы взяла своё. Именно от Фишер пошла байка про то, что Лукас знает только два слова — «быстрее и интенсивнее». Сцены с Ханом Соло она полюбила за возможность говорить Харрисону Форду гадости — что не помешало им за кадром ненадолго закрутить роман, а уж по несчастным «бубликам на голове» Кэрри проезжалась в каждом интервью.