Евгений Фридлянд
В прошлом продюсер Валерия Меладзе, «Браво», Бориса Моисеева
Расскажите о начале работы с Валерием Меладзе.
Валера в те времена и Валера сегодня — два разных человека. Сегодня он общительный, а тогда был очень зажатым, стеснительным. Как они жили с [братом] Костей — отдельная история. В общежитии в Николаеве стояла кровать, провисшая настолько, что, когда ты на нее садился, попа была на полу. У Валеры был маленький ребенок, надо было зарабатывать, и они ездили в Польшу, привозили джинсы и продавали. Оба были научными работниками, Валера учился в аспирантуре, а музыка была его хобби.
Как вы его раскручивали?
Я знал, что мы должны попасть в программу «Рождественские встречи» Аллы Пугачевой (концерт, который транслировался на ТВ. — Ред.). Это было знаковое музыкальное событие, там определялись музыкальные тренды на год вперед. Я пришел на студию Пугачевой и отдал кассету с песнями Меладзе. Прошло несколько дней, я позвонил. Она говорит: «Да что-то мне не понравился ваш грузин». Я говорю: «Не может быть!» Она отвечает: «Ну вот так». И все. Проходит еще неделя, я встаю утром и слушаю записи на автоответчике. «Это Алла Борисовна. Я перепутала вашего грузина с другим грузином. Ваш грузин замечательный». Я помчался к ней, вызвал Валеру, и мы повели его выступать. Он волновался, потому что не было отрепетированного номера, все было очень скоропалительно. Он исполнял песню «Лимбо». И когда запел, Алла Борисовна скомандовала залу: «Ну-ка поднимайтесь, танцуйте».
Дальше вы работали с Борисом Моисеевым. Я пересматривал некоторые его ранние шоу и могу сказать, что cейчас такое не показывают по телевизору.
Ну да, время такое было. В 1992 году у любого метро стояли ларьки с порно. Это считалось свободой. Выходки Моисеева были ерундой по сравнению с тем, что творилось вокруг. Я впервые увидел его живьем на концерте в Риге. В зале сидели девушки в бриллиантах и мужчины в смокингах. И Боря снимал с себя все, оставался в колготках и купальнике. В этом виде выходил в зал и присаживался на колени к министрам и миллиардерам. Все визжали от радости.
Как вы стали сотрудничать?
Он приехал ко мне и сказал, что хочет начать новый этап, что ему надоели провокации. Нужны были новые идеи, новые песни.
И вы сделали ему «Голубую луну».
Да, она, конечно, порвала, притом что песня была в эфире только одной радиостанции.
Почему?
Считали, что это пропаганда.
Уже тогда считали?
Да, конечно. Песня очень тяжело заходила на радио. Было огромное количество гомофобов, которых это нервировало. Там, где мужчины рулили радиостанциями, было невозможно пробиться.