Общество | Наши
Карамзинская сторона
В этом году исполняется 250 лет со дня рождения Николая Карамзина. «Огонек» отправился в родовую усадьбу историографа и убедился, что его собственная история всерьез интересует теперь только жителей окрестных сел
Дорога до деревни Карамзинки с XVIII века совсем не изменилась. Там, где вязли в жирном черноземе коляски уездных дворян, теперь застревают машины местной администрации.
— Года четыре назад управление культуры даже на уазике увязло, пришлось трактором вытаскивать,— рассказывает Валентина Никишина, глава Гимовского сельского поселения. Поселение это расположено в Майнском районе Ульяновской области, и на его территории находится Карамзинка, бывшее село Знаменское, где провел детство, а по некоторым сведениям, даже родился автор «Бедной Лизы».
Сейчас еще ничего: грязь замерзла, снега пока не намело. А зимой пенсию единственному постоянному жителю деревни почтальон возит на лыжах.
Поля вокруг распаханы. «Наш район по урожаю второе место по области занимает!» Но дома стоят пустые. Даже те немногие карамзинцы, что промышляют фермерством, на зиму уезжают в Ульяновск.
В центре деревни, где когда-то стоял барский дом, а рядом с ним — церковь и кладбище, теперь пустырь. Его украшает поклонный крест на месте храма, могильная ограда без могилы на месте погоста, большой памятный камень на месте усадьбы и новенький общественный туалет с шиферными стенами.
Камень и туалет установили этой весной силами местных жителей.
— У нас в селе Карлино живет ветеран-афганец Владимир Шадриков, он ставил такой же камень в память погибших в Афганистане, и у него еще один оставался. Мы попросили, и он нам его отдал,— рассказывает Валентина Никишина.— Покосили площадку, дощечку приладили.
Табличка с портретом Карамзина на камне пока пластиковая и крепится к нему двусторонним скотчем. Ее сделала на собственные деньги руководительница районного отдела культуры Елена Буканина. Она же из своего кармана оплатила изготовление двух баннеров с фотографией бывшего барского дома и краткой справкой о Карамзине. В мае состоялось открытие.
Николай Михайлович Карамзин родился 12 декабря, а умер 22 мая, так что местным приходится отмечать день его смерти. На день рождения в Карамзинку просто не проехать. В этом году от традиции немного отступили, поскольку 29 мая в районе ждали визита губернатора и хотели совместить два мероприятия. Ради церемонии в деревне построили туалет, привезли музыкантов из районной музыкальной школы и временно засыпали речку Карамзинку — чтобы мог проехать автобус с детьми. Губернатор так и не приехал, но местные отлично провели время и без него.
Чужие вообще редко здесь появляются. Туристы приезжают за год один, максимум два раза. И только в этом году из-за грядущего карамзинского 250-летия набралось аж семь групп. Всем, кто заранее позвонит в отдел культуры Майнского района, Елена Буканина лично проводит экскурсию. Но показывать особо нечего.
Сельское уединение
— Внизу на речке была запруда, и вода поступала в верхний пруд с рыбами, он сейчас высох. Возле него у Карамзина была липа, под липой в тени он сидел и чегой-то писал,— объясняет последний житель Карамзинки Николай Метлов.
Николаю Васильевичу уже за 70. Он бывший пастух и похож на крестьянина с карикатуры: ушанка с одним поднятым ухом, валенки, грязный свитер, клочковатая борода. Его дом в деревне самый потрепанный, зато прямо рядом с памятным пустырем.
Метлов не местный, он переехал в Карамзинку в середине 70-х — как раз чтобы отследить весь процесс умирания деревни.
— Сперва магазин убрали, потом водокачки не стало. И люди начали понемногу разбредаться кто куда,— вспоминает пенсионер.
Сам Метлов остался. Детей он когда-то давно сдал в детдом, поэтому они с ним почти не общаются. Администрация давно пытается переселить его в поселок Гимово, квартиру дает, но Николай Васильевич не едет — боится совсем спиться в условиях доступного спиртного.
В Карамзинке Метлов разводит кур, держит двух собак и рыжую кошку. Растит картошку и самосад. На зиму запасает макароны и сухари. А зимой здесь появляется только почтальон.
— О чем я тут один думаю? Только чтобы до лета не помереть, а то похоронить некому будет,— признается Николай Васильевич.— А уже в апреле приедут дачники. Я им денег дам, они мне еды и вина привезут.
Когда в 1793 году Карамзин на три года уехал из столицы в Карамзинку, тогда еще Знаменское, он находил в сельской жизни свое очарование, что для главного русского писателя-сентименталиста вполне естественно. «Я живу, любезный друг, в деревне с людьми милыми, с книгами и с природою»,— писал он земляку Ивану Дмитриеву.
Природа здесь и по сей день удивительная. Водятся зайцы и лисы, прямо в деревню забредают кабаны. Но последний житель Карамзинки не только лишен книг и человеческого общества, но и к природе совершенно равнодушен. «У меня на это времени нет». Николай Васильевич коротает дни, слушая новости по радио.
Спорная личность
У среднестатистического ульяновца имя Карамзина ассоциируется с психиатрической больницей. Дело в том, что сын историка Владимир завещал крупную сумму Симбирскому земству, чтобы то построило в память о Николае Михайловиче какое-нибудь богоугодное заведение. Земству как раз нужна была новая лечебница для душевнобольных, ее и построили. Так имя отца русской истории досталось главной в области психбольнице, а также прилегающему к ней жилому кварталу.
Карамзин в советской идеологической системе занимал странное положение. Его «Историю государства Российского» — как идейно чуждую — не издавали. «Бедную Лизу» — как идейно близкую — преподавали в школе. Важных улиц его именем не называли, но иногда называли второстепенные.
— В 1976 году к очередному карамзинскому юбилею мы даже переименовали в его честь улицу Полевую в Майне,— вспоминает главный майнский краевед Владимир Воробьев.— Я тогда после армии работал начальником отдела пропаганды. Провели собрание жителей улицы, устроили голосование. Никто нам не помешал, потому что прямого запрета на Карамзина не было.