Общество | Судьба
Самурай особого назначения
В Серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга о Романе Киме — это первая биография японоведа в истории ЖЗЛ. Но если бы только японоведа… Роман Николаевич Ким — еще и один из создателей жанра советского шпионского детектива, выдающийся литературовед, переводчик. А главное — настоящий советский… Ниндзя. «Огонек» попросил автора книги представить нашим читателям своего героя
Вообще, когда речь идет о Романе Киме, с уверенностью можно утверждать лишь одно: 14 мая 1967 года этот человек скончался в Москве, был кремирован и похоронен на Ваганьковском кладбище. Все остальное в его жизни, как говорят ученые, дискуссионно — настолько, что автор книги в какой-то момент вынужден был встретиться с психиатром, дабы убедиться, что приключения его героя могут быть восприняты читателями не как фантазия воспаленного воображения и не как наглое вранье. Врач автора успокоил, но констатировал, что поверить в изложенное будет все-таки трудно, если исходить из того, что речь идет об одном человек, а не об отряде спецагентов. Оснований для такого утверждения хоть отбавляй. Судите сами.
Разведчик королевских кровей
По официальной версии, подкрепляемой пусть и не всегда абсолютно достоверными, но все же документами, Роман Николаевич Ким родился в 1899 году во Владивостоке в семье эмигрантов из Кореи. Сказать, что семья его была непростой, значит, не сказать ничего. Мать была родственницей убитой в 1895 году великой корейской королевы Мин — яростной сторонницы сближения с Россией. Убили ее японские националисты, которым курс королевы на Санкт-Петербург был сильно не по нраву, а уважения к монаршей династии соседнего государства они явно не испытывали, полностью полагаясь в решениях спорных вопросов на силу самурайского меча. Отец же Романа Николай Ким был человеком внешне сугубо мирным, но умным и расчетливым. Выполняя волю овдовевшего монарха, он не просто ушел с женой в русское Приморье, а прихватил с собой часть королевской казны, дабы создать с ее помощью базу корейского антияпонского подполья на российской земле. Став во Владивостоке уважаемым человеком, заводчиком, специализировавшимся на капитальном строительстве (основные заказы — от русского военного министерства и от японских учреждений и банков), папа Ким особенно сдружился с японской бизнес-элитой. Это здорово пригодилось ему после Русско-японской войны, когда он решил отправить в Японию своего сына Романа, чтобы тот на месте смог «узнать вражескую Японию» и стать живым оружием в борьбе против оккупантов. «Оружию» в тот год исполнилось 7 лет.
Роман Ким свою первую ответственную миссию чуть не провалил. По некоторым данным, отданный в Токио на воспитание в семью Сугиура Дзюго, «отца японского национализма» и наставника наследного принца, юный Ким влюбился в дочь своего учителя и «захотел стать японцем». Это в то самое время, когда корейская семья Романа оказалась во главе заговора, результатами которого стало Книга Александра Куланова «Роман Ким» вышла в издательстве «Молодая гвардия» убийство четырехкратного премьер-министра Японии, пожизненного тайного советника графа Ито Хиробуми и… окончательная потеря независимости Кореи, ставшей японской колонией. Ситуацию с запутавшимся в родинах сыном исправил Ким-старший. «Воспылав гневом», он приказал чаду вернуться во Владивосток, что тот и сделал, будучи воспитан на общих для японцев и корейцев конфуцианских заповедях почитания отца, где бы тот ни находился.
Из архива А.М. Буякова
Вернувшийся в Россию бывший ученик японских правых очень быстро воспринял идеи российских левых и во время последовавшей революции симпатизировал кадетам. Адмирал Колчак, наоборот, демократов не жаловал и забрил свежеиспеченного выпускника Владивостокской гимназии в солдаты, а точнее, в разведчики — пригодилась билингвальность призывника. Служба у Колчака была короткой, подробностей на этот счет нет. Закончилась она одновременно с поступлением Кима в Восточный институт — ему светила карьера японоведа, но роман Романа с разведкой только начинался.
Спустя почти полвека начинающий советский писатель Юлиан Семенов рассказал, как однажды Роман Николаевич Ким — ветеран спецслужб и писатель-детективщик, чьи книги выходили едва ли не миллионными тиражами, рассказал ему историю своей работы во владивостокском подполье в паре с разведчиком из Москвы. Напарника звали Максимом Максимовичем, и он скрывался под «крышей» журналиста одной из белогвардейских газет. Так у Семенова появилась канва первого романа о приключениях Максима Исаева — будущего Штирлица, а Роман Ким, описанный с фотографической точностью, зажил на его страницах в образе Чена-Марейкиса.
Последовавшим после победы красных в Приморье переменам в судьбе своего бывшего связного удивился бы и сам Штирлиц. Роману Киму предложили остаться на кафедре Дальневосточного университета, который он успешно окончил в 1923 году и подавал серьезные надежды как исследователь японской культуры. Особенно тяготел к изучению современной ему литературы и даже впервые перевел на русский язык некоторые новеллы тогда еще совсем неизвестного у нас писателя Рюноскэ Акутагавы. Но остаться во Владивостоке Киму было не суждено: в качестве личного секретаря японского журналиста Отакэ он переезжает в Москву. Странная на первый взгляд метаморфоза имела веские резоны: Отакэ ехал в советскую столицу ради выполнения ответственного и сугубо секретного задания японского правительства — подготовить почву для открытия посольства Японии после установления дипломатических отношений (это случилось в 1925 году). А Роман Ким, которого Отакэ вытащил из японской военной жандармерии и, по сути, спас от расстрела во время «ночи охоты на корейцев» 5 апреля 1920 года, был рядом.