Наука | Технологии
Как лечат книги
Книги вслед за рукописями, увы, не только горят: они плесневеют, Их разрушают насекомые, время и люди. Что такое современная книжная реставрация и реально ли после пожара в библиотеке ИНИОНа в Москве создать современный центр по «лечению книг» в России, «Огонек» выяснял там, где книги не умирают
Можно подумать, что старые странички с готическим шрифтом просто наклеены на бумагу, но если приглядеться, то понимаешь: мы смотрим на них изнутри книжного листа. Только перед этим его подвергли уникальной операции — обработали специальным составом, приклеили с каждой стороны по куску плотной бумаги и аккуратно расщепили. И вот на столешнице из белого гранита лежат его половинки: каждая страница сама по себе.
— У нас так умеют, наверное, два или три человека. Я, например,— говорит содиректор «Академии сохранности» в Лейпциге Анья Грубич.
Что дает этот метод? Он позволяет реставраторам починить страницу в буквальном смысле слова изнутри — заполнить все прорехи в листе тщательно подобранной по цвету бумажной массой, проложить посредине слой тончайшей, но очень прочной реставрационной бумаги. После этого лист можно снова соединить в единое целое и читать, не боясь, что ветхая книга рассыплется в ваших руках.
В «Академии сохранности» скромно подчеркивают: это не самая простая процедура, но она из разряда вполне себе рядовых. Расщепление листов тут проделывают по 6 тысяч раз в год.
Кстати, слово «Академия» не должно вводить в заблуждение. Перед нами коммерческое предприятие, хоть и организованное выходцем из академических научных кругов — Вольфгангом Вехтером. Сейчас он уже на пенсии, а в 1980-х был начальником реставрационной мастерской Немецкой национальной библиотеки в Лейпциге. Он первым понял, что книжная реставрация должна выйти за рамки кустарного производства.
— Понимаете, книжная реставрация сродни искусству: один мастер, одна книга, недели и месяцы труда. Когда выяснилось, что спасать надо тысячи и даже миллионы книг, подход пришлось поменять,— объясняет «Огоньку» еще один содиректор «Академии», Александр Гершке.
Реставраторы поначалу сопротивлялись. Трудно было убедить их участвовать в полуавтоматизированном производстве, где специалистов десятки, а книг — тысячи. Но в середине 1990-х Вольфганг Вехтер и его ученики (в том числе и Анья Грубич) покинули библиотечную мастерскую и создали частный реставрационный центр.
Фото «ZFB GMBH»
От картотеки до Баха
Производство специально вынесено из центра, поближе к пересечению двух проходящих через Лейпциг автобанов. Так проще подъезжать грузовикам, ведь доставлять нужно до 120 тонн книг в год. Это примерно 250 тысяч томов.
Реставрационные мастерские занимают тысячу квадратных метров. Еще 500 отдано под склад. Внутри «Академии» книги, расфасованные в пронумерованные с немецкой аккуратностью ящики, перемещаются на тележках. Иначе с такими объемами запутаться немудрено.
Сейчас проходит первичную подготовку огромный заказ от Международного Красного креста — полтора миллиона учетных карточек из фашистских концлагерей. С самой верхней на нас смотрит эстонка Тууни Мари 1917 года рождения. Судя по пометке, ее судьба сложилась относительно удачно — женщина выжила.
Эти документы давно оцифрованы, но перед нами тот случай, когда важна не только информация, но и ее носители — свидетели одного из главных преступлений прошлого века. А они, сделанные из дешевой бумаги, неуклонно разрушаются от времени.
Вообще, у книг и документов врагов множество — плесень, насекомые, влага. Но главный враг — внутри. Дело в том, что в середине XIX века тряпичного сырья для бумаги стало отчаянно не хватать и в массовых сортах начали использовать древесину. А в дереве помимо нужной в бумажном производстве целлюлозы еще от 20 до 50 процентов лигнина — вещества, из-за которого стенки растительных клеток деревенеют. Его примерно с 1850 года научились расщеплять, вываривая будущую бумажную массу с диоксидом серы и солями сернистой кислоты. Лигнин победили, но внутри бумаги сохранялась повышенная кислотность, постепенно разрушающая целлюлозу. Такая бумага с годами коричневеет, становится хрупкой, а потом и вовсе рассыпается. Спасение здесь одно — нейтрализация кислоты. К этому процессу сейчас и готовят лагерную картотеку: заклеивают бумажками библиотечные штампы и всякие пометки, которые могут потечь и запачкать бесценный документ.
— Были такие синие химические карандаши. Вот эти-то надписи очень опасны, легко могут оставить пятна,— объясняет Александр Гершке.
На нижнем этаже «Академии сохранности» отчетливо пахнет спиртом. «Столичная»,— шутит Гершке. На самом деле это не этанол, а пропанол, но кто же их отличит по запаху? Спирт нужен, чтобы растворить карбонат магния и доставить его внутрь бумаги. Происходит это в специальной камере нейтрализации. Когда дверца установки открывается, над томами клубится дымка — это испаряется спирт. В помещении поддерживается сухая атмосфера, даже входить внутрь полагается очень быстро, через герметичную дверь.