Культура | Персона
«Про толерантность рассказываем через конфликт»
В онлайн-кинотеатре «Первого канала» вышел сериал «Салам, Масква» — первое в новейшее время серьезное произведение о межнациональных отношениях. «Огонек» поговорил с режиссером Павлом Бардиным о новом формате и старых противоречиях
— Как мы знаем из синопсиса сериала, каждая серия посвящена встрече с одним из этнических сообществ, живущих в Москве…
— Там чуть более сложная структура. Первые три серии — это один блок, они вводные. Дальше повествование идет парами, каждые две серии по смыслу связаны; это сделано, чтобы было ощущение кино, пространство для одной истории. Наконец, в 15-й серии герой уезжает на родину, в Дагестан, а в 16-й возвращается в Москву. То есть две последние серии вообще стоят особняком. 16-я финализирует главную коллизию. А главная коллизия в том, что человек националистических взглядов и его молодой напарник родом с Кавказа вынуждены работать вместе.
— Главные герои работают в полиции, да?
— Да, Саня и Рустам. Русский капитан Ребров и лейтенант Маджидов — наполовину аварец, наполовину даргинец. Они работают в некоем выдуманном отделе, который занимается преступлениями, совершенными на этнической почве и в среде мигрантов. У Сани — серьезная ксенофобия, личный мотив, месть, травма. И вот они вынуждены работать вместе, их привязали друг к другу. Это напоминает американские истории о том, как евроамериканец и афроамериканец вместе расследуют преступления. Но первый вариант сценария писался не мной, он мне показался слишком очевидным, чтобы два антагониста так быстро подружились и вместе расследовали бы дело. Мне хотелось сделать это кино по степени драматической напряженности ближе к… «Игре престолов». Я сделал несколько предложений, на которые, к счастью Константин Эрнст и Денис Евстигнеев (продюсеры сериала.— «О») ответили согласием. Я приблизил язык общения к реальному, то есть с ненормативной лексикой; однокадровая съемка, путешествие в Дагестан, не медийные актеры. При этом композитор Вася Обломов должен был написать не шуточную песню, а полноценный саундтрек. И плюс команда, которую я выбираю — оператор, художник,— те, с кем понимаю, как работать, как выстраивать нужную стилистику.
— Сериал снимался в 2011 году, закончен в 2012-м, а выходит на экраны только сейчас. Такое опоздание сказывается, ведь столько всего произошло и в России, и в мире с тех пор…
— Надеюсь, что сериал не потерял актуальности, хотя решать зрителю. Мне просто жаль, что не вышло раньше, потому что на тот момент, как мне казалось, это было более свежо с точки зрения стиля… Из-за опоздания уже не чувствуешь себя первооткрывателем. Но что касается основной идеи, то она не перестала быть актуальной. Напротив, из-за того, что картина прождала три года, она немного отстоялась... Раньше я считал, что как только кино готово, его сразу надо показывать. Теперь у меня другая точка зрения. Бывает молодое вино, божоле, а бывает выдержанный продукт. В дубовых бочках и все такое. Вот эта работа — это виски, грубо говоря. Трехлетней выдержки, без пафоса и снобизма. Пусть будет так.
— Показ в онлайн-кинотеатре, а не в эфире, по две серии в неделю — это все непривычно для нашего зрителя. Риск как для автора, так и для телеканала. И что в связи с этим, какие ожидания?
— Новая система больше похожа на западную. Точно так же на кабельных каналах, по подписке, выходила и «Игра престолов». Лично я к такому графику привык: я знал, что каждый понедельник вечером меня ждет маленькая радость. Может быть, и этот сериал станет на полтора месяца по четвергам такой же маленькой радостью для кого-то …
— Хотя фильм показывают в платном доступе, но рекламируют его по федеральному телеканалу. Это интересный опыт в смысле приучения российского зрителя к платной модели телевидения.
— Да, потому что кино чего-то стоит. Это современная модель — посмотрим, готов ли к ней зритель. Другое дело — современной модели сложно существовать в архаичном, патриархальном обществе. Если зритель привык получать халяву — бесплатный телеэфир,— с этой привычкой сложно конкурировать. Зато наш сериал «вне формата», что создает интригу для зрителя. А вдруг там что-то такое, чего не покажут в бесплатном эфире?.. Может быть, за счет этого получится привлечь зрителя к просмотру в интернете.
— На тему межнациональных отношений у нас, кажется, вообще не было ни одного серьезного высказывания. Только ситкомы на СТС и ТНТ. Существует два способа разговора об этом: говорить о проблемах или их замалчивать. Лакировать, делать вид, что все нормально.
— Мне кажется, такую историю невозможно рассказать, если не вскрыть, не препарировать конфликты. Можно прийти к разрешению конфликтов в финале только через их проговаривание, и то не факт, потому что это кино. А когда у нас конфликт «хорошего с еще лучшим», когда у нас на экране только «отдельные недостатки» при общем благоденствии, тогда серьезного разговора, конечно, не получается. И это было моим главным условием, когда я взялся за этот проект. Что историю про толерантность надо рассказывать через конфликт, но ни в коем случае не через лакировку действительности. Не получится. Ни для взрослого зрителя, ни даже для подростка. Будет чувствоваться фальшь. Сладкая киноэкранная дружба между русским и кавказцем — это в лучшем случае потакание лицемерной формуле «я не шовинист, у меня даже есть друг таджик, кавказец, еврей и т.д.». И тогда мы бы снова оказались внутри так называемого колониального дискурса. А хотелось бы наблюдать за этим с абсолютно нейтральных позиций, с объективистских, где представители любой национальности оказались бы в равных