Общество | Наши
Неваляшка с секретом
Самую несгибаемую игрушку, символ советского детства, снова начали выпускать на крупнейшем российском пороховом заводе
– Когда-то в нашем цеху было полторы тысячи женщин — только мы в СССР с 1959 года делали неваляшек,— первым делом, встретив нас на проходной, заявляет Антонина Рязанова, начальник участка по производству игрушек.— Мы работали даже в перестройку, в 1990-е. Когда не было военных заказов, то весь завод, а значит, весь город Котовск кормили одни наши куколки: на хлеб с маслом, может, и не хватало, но зато уж хлебом мы обеспечивали. Знаете, как обидно было, когда несколько лет назад нас сочли нерентабельными и закрыли? А ведь заказчики звонили в отдел сбыта, искали нас. Я здесь 40 лет проработала, не могла видеть, как разрушается дело жизни. Девочек перевели в другие цеха, кто-то уволился, ушел на пенсию, а я все равно приходила в наше здание — на крыше уже деревья росли, по стенам текла вода, а у меня по щекам — слезы!
«Ой, та самая!»
«Мы тут после работы грибы собираем. И груши у нас вон есть, и яблони, вишни»,— Антонина Витальевна ведет нас тропинками мимо старинных зданий, полуразвалившихся памятников, осенних цветов, сосен, мимо стаек собак и задумчивых кошек — вся эта огромная территория в лесу и есть Тамбовский пороховой завод, основанный более 100 лет назад. «Ой, нельзя, вы что! — вскрикивает она, когда фотограф пытается сфотографировать белку на дереве.— У вас же разрешение только на 16‑й цех!» Разрешения и согласования на посещение этого завода мы добывали долго и снимать должны только там, куда есть допуск. Пороховой завод считается секретным еще с советских времен. Тогда его именовали заводом пластмасс и, видимо, чтобы ввести в заблуждение шпионов, для отвода глаз выпускали пластмассовую игрушку-неваляшку. Хотя, конечно, тот еще секрет был. Все в Тамбовской области прекрасно знали, что производят в Котовске. Город этот построен с широкими улицами — чтобы, случись что, взрывная волна нанесла минимальный ущерб. В советские годы на предприятии работала чуть ли не половина всех жителей Котовска. Из 12 тысяч нынешних пенсионеров — с порохового семь с половиной.
В цехе игрушек сейчас трудятся всего два десятка женщин — они выпускают и знакомую каждому советскому ребенку красно-белую неваляшку Машу, и модернизированную Анюту, Катюшу и Ксюшу, Крокодила и Зайца-листопадничка, Утенка и Поросенка, неваляшку Антона и «Неваляшку маленькую» — Tumbler toy small. Работают в том же цеху, на том же оборудовании, которое конструкторы завода смастерили почти 60 лет назад. Работа считается исключительно женской — ни один мужчина этой монотонности не выдерживает. Почти все — потомственные заводчанки. У Татьяны Дерябиной, прессовщицы изделий из пластмассы, здесь работала мама: «Но дочь моя тут, надеюсь, не окажется. Она хочет переводчиком быть, мечтает Нью-Йорк увидеть». За границей никто из Дерябиных еще не был: «Не на наши деньги», лето провели в Котовске. Главная мечта разведенной Татьяны — выучить дочь. Это непросто: репетиторы, художественная школа, за обеды в школе 800 рублей вынь да положь. А зарплаты на неваляшках — 15-18 тысяч. И это с доплатой за вредность и денежными выплатами за давно не выдаваемое молоко — сами игрушки хоть и безопасны для детей, но их производство здоровья не добавляет.