Право на смерть, часть 1: неизлечимо больные
Все больше стран разрешает своим гражданам уйти из жизни по собственному желанию. В первой части — истории людей, выбравших смерть вместо неизлечимой болезни.
«Жозэ была старшей; через год появилась я, а еще через пять лет наш брат Руди. Она была нашим примером, нашей умницей. Она всегда все делала правильно, а нам оставалось только повторять за ней. Мы с Руди потом думали: как нечестно, что болезнь выбрала именно ее, а не нас. Ведь это мы работали на вредном производстве, а Жозэ, напротив, много времени проводила на природе. И все-таки болезнь выбрала ее. Все началось в 2005 году. Ей удалили твердое образование под соском, но точный диагноз поставить не смогли. Следующую опухоль нашли в матке — оказалось, что это лейомиосаркома, очень агрессивный тип саркомы. Врачи сказали, что ей осталось два года. У Жозэ была большая семья, муж и трое детей, и она решила: за это время я сделаю максимум возможного.
Лейомиосаркома тогда была редкой болезнью, у своего онколога Жозэ стала первым пациентом с таким диагнозом: они вместе искали информацию, доставали экспериментальные лекарства. Иногда они помогали; иногда давали только мучительные побочные эффекты. В то время от рака умирала наша мама, ей было 84 года, а в этом возрасте болезнь прогрессирует очень быстро. Она страдала от ужасных болей и очень хотела сделать эвтаназию. Все бумаги были готовы, но когда мы с братом и сестрой пришли к врачу, он отказал. Только потом я поняла, что ему не хватило храбрости сказать нам, что мама уже умирает и осталось несколько дней. Она скончалась в невероятных мучениях — видя это, Жозэ решила, что для себя добьется эвтаназии во что бы то ни стало и сделает ее в тот момент, когда все средства будут испробованы.
Врачи обещали Жозэ два года жизни, но они ошиблись. Болезни потребовалось восемь лет, чтобы сломить мою сестру. Она прошла через все радиации, химиотерапии и операции. Половину времени она проводила в больнице, но сдаваться не собиралась. На больничной койке она написала книгу о юности нашего отца, который был узником фашистского лагеря. А стоило ей выйти из больницы, как она тут же куда-нибудь отправлялась со своим мужем — в Норвегию, в Голландию. Однажды на целых две недели улетела в Коста-Рику, а вернувшись, сразу легла обратно на химиотерапию. Но в 2013 году она стала резко угасать, все быстрее и быстрее: ей удалили часть легких, затем начала отказывать печень, она мучилась от невыносимого кожного зуда. После очередной химии врач посмотрел ее свежие снимки и честно признался, что не знает, чем еще может ей помочь.
В пятницу муж забрал Жозэ домой, и в тот же день мне позвонила ее младшая дочь Мария: «Мы связались с семейным доктором и назначили эвтаназию на среду». Я говорю: «На среду? Так быстро, так нельзя!» Но Мария сказала, что мама уже все решила. А в воскресенье она позвонила снова: Жозэ не могла ни есть, ни пить, ни спать, она бредила, слышала собственный бред и не могла его остановить. И тогда она попросила перенести эвтаназию на 6 часов вечера в понедельник.