Век живи
В новых тревел-обстоятельствах джетсеттеры делают то, что им не свойственно, — подолгу сидят в одном отеле. Ольга Зарецкая спросила у них, все ли хорошо и устраивает ли сервис.
«Каждые две недели няня присылала нам федексом из Лондона чай эрл грей из Harrods, печенье, книжки и в какой-то момент теннисные кроссовки для сына — мы так много играли, что он их стер до дыр, даже пальцы торчали». Наш верный колумнист, коллекционер русского совриска Игорь Цуканов по своему обыкновению отправился на Рождество с женой и сыном отдохнуть на Карибах, но тут в Лондоне объявили локдаун, и семья застряла. Сначала на три месяца в Zemi Beach, где на пустом пляже Игорь встречал рассветы и провожал закаты — на всю территорию там осталось две семьи. Потом отель закрылся, и Цуканов перебрался в Four Seasons на том же острове Ангилья — «большой, удобный, но без интимности».
С одной стороны, вечная курортная жизнь семье не понравилась. «Главный вызов состоял в необходимости трансформации туристов на отдыхе в коллектив с четким рабочим регламентом для соблюдения правил лондонской школы нашего восьмилетнего сына. Это потребовало режима военного типа». Наташа работала в первую смену: в пять утра (разница во времени!) ребенку надо было выдавать распечатанные ночью материалы. Игорь взял на себя вторую смену: с шести утра до половины одиннадцатого. «В середине апреля, вернувшись, передав сына няне и отправив его наконец в школу, мы с женой вздохнули с облегчением. Очень надеемся, что испытание больше не повторится». Отсутствие гардероба в этой ситуации Цукановых не мучило — «на Карибах не много надо, чтобы приодеться». С другой стороны, смирившись с обстоятельствами, Игорь стал обживаться. Почувствовал себя Владимиром Набоковым, который, решив, что раз нет родины, то пусть не будет и дома, шестнадцать лет прожил во флигеле Montreux Palace, приспособленном для долгоиграющих клиентов. «Писателю Набокову было все равно: создал вокруг себя пространство — и живи, — объясняет Цуканов. — Мне тоже в какой-то момент стало все равно. Я сидел на балконе и писал. Тридцать лет назад я точно знал, что меня раздражает в отелях. Но когда есть возможность — или необходимость — жить так долго, персонал приспосабливает свои правила под твои привычки. Или ты приспосабливаешься под них — приезжая, например, в Park Hyatt Paris-Vendôme, я точно знаю, что меня ждет». На Карибах Игорь просил малого: не трогать, не перекладывать, не разворачивать красиво на кровати рубашку. Не менять каждый день у ребенка в комнате полотенца — а то мальчик отвыкнет от дисциплины лондонского дома, где полотенца на пол не бросают.
Эксперимент прошел поучительно, но другим человеком Цуканова не сделал. Он все еще признает жилым только тот интерьер, который придумал сам. Неплохая абстракция над диваном в Four Seasons не смогла заменить любимого Целкова. Но если нет родных стен, то можно собрать вокруг себя родных людей — на Карибы к Цукановым надолго приехала Ольга Свиблова, и резко стало весело. А чтобы было еще веселее, Игорь взял в аренду кусок пляжа около Four Seasons и думает, не устроить ли там что-нибудь вроде Nikki Beach.
Кроме Карибов этой зимой и весной качественно застрять можно было на Мальдивах и в Дубае, где, по данным разведки, в Mandarin Oriental долго сидел Ваге Енгибарян. Дубай подсуетился и с максимальной выгодой для себя распахнул объятия. Оформление резидентства, регистрация предприятия, открытие счета в банке теперь занимает считаные дни. В отеле Bvlgari под одного семейного бизнесмена переоборудовали сразу несколько вилл: переставили телевизоры, унесли лишнюю мебель. Номера попроще надолго оккупировали инвесторы на удаленке и влюбленные пары с разными паспортами — на этой карантинной планете ребятам негде больше встречаться.