До людей не доходит
Почему рост ВВП не ведет к росту доходов населения.
Глава Минэкономразвития России Максим Решетников увязал рост ВВП с ростом доходов населения. «Без роста доходов населения, без роста потребления домашних хозяйств дальнейший подъем экономики и выход на рост в три процента, который является нашей целью, невозможен», — заявил министр в ходе Гайдаровского форума. Он уточнил, что новые национальные цели развития делают понятие экономического роста и роста благосостояния объемным и комплексным. Пожалуй, это первый пример того, как правительственный фокус захватил не абстрактные для граждан величины вроде ВВП или благосостояния, а вполне близкие им «доходы».
Но несмотря на все усилия, которые правительство РФ в прошлом году предпринимало для поддержки доходов (в виде прямых социальных выплат потерявшим работу, семьям с детьми, содействия сохранению рабочих мест), ситуация с реальными располагаемыми доходами населения (РРДН, доходы населения за вычетом обязательных платежей, то есть налогов и платежей по кредитам, скорректированные на инфляцию) остается более тревожной, чем в целом с экономикой. Так, сокращение ВВП за минувший год составит 3,4%, зато доходы населения могут снизиться на 4,9% — это рекордное значение за последние двадцать лет.
Хуже того, реальные располагаемые доходы населения снижались или стагнировали шесть лет подряд до коронакризиса. Таким образом, накопленный объем сжатия РРДН с учетом прошлогоднего провала составит уже порядка 12%. Это максимальное снижение реальных доходов граждан после пореформенного обвала в 1990-х (РРДН 1999 года — порядка 44% от уровня 1991-го).
В 2021 году и ВВП, и реальные доходы продемонстрируют отскок, но если ВВП, согласно базовому прогнозу Минэкономразвития, вырастет на 3,3%, то РРДН лишь на 3%, и в 2022–2023 годах темпы их также будут примерно на 1 п. п. отставать от ВВП. По прогнозу ЦМАКП, провал 2020 года в РРДН будет перекрыт только к концу 2022-го.
Причина, по мнению экспертов, не столько в пандемии коронавируса, сколько в сложившемся в стране механизме распределения добавленной стоимости.
Не чувствуют роста
Начиная с 2014 года специалисты отмечают главный парадокс российской экономики: ВВП растет, пусть и меньше чем на процент в год, увеличивается номинальная средняя заработная плата, но при этом РРДН падают.
Валерий Миронов, заместитель директора института «Центр развития» НИУ ВШЭ, добавляет, что связь ВВП и доходов очень сложная и зависит от множества факторов: «Бывают периоды в экономике, когда зарплата опережает рост производительности труда, бывает, наоборот, отстает. В первом случае высокие зарплаты стимулируют внутренний спрос в экономике, но это ведет к снижению прибыли и инвестиций. И следовательно, ограничивает возможности будущего развития. А во втором случае увеличивающаяся прибыль может быть использована для капитальных вложений». Например, в минувшем году на отечественном рынке труда сложилась новая ситуация. Закрытие границ из-за коронавируса привело к резкому сокращению числа трудовых мигрантов из ближних государств. За январь–октябрь прошлого года миграционный прирост составил 86 тыс. человек против 223 тыс. за тот же период 2019-го. В Москве в 2019 году число мигрантов увеличилось на 24 тыс., в 2020-м — упало на 30 тыс. Места мигрантов занимают россияне. Но они требуют более высоких зарплат. Получилось, что, несмотря на падение экономики, номинальные зарплаты в 2020 году поднялись почти на 4%. Но этот рост не повлиял на увеличение РРДН.
Свою лепту вносит и рост кредитования. Несмотря на снижение ставок, увеличение объемов новых выдач приводит к росту обязательств по обслуживанию потребительских и ипотечных кредитов. По итогам 2019 года россияне выплатили только процентов по своим долгам на сумму 2,3 трлн рублей, что составило 3,4% совокупных доходов.
Шагреневая кожа
Специалисты, занимающиеся вопросом доходов населения, считают, что именно доходы зависят от ВВП, а не наоборот. Так, проректор Института социальной политики НИУ ВШЭ Лилия Овчарова в интервью «Эксперту» о проблемах бедности описывала эту взаимосвязь следующим образом: «Население начинает массово ощущать позитивные эффекты от роста реального ВВП только тогда, когда он превышает три процента. На четырехпроцентном росте ВВП начинает подрастать и богатеть средний класс. А более половины населения начинают субъективно ощущать улучшение материального положения только тогда, когда рост составляет пять процентов и выше. Эти результаты получены на эмпирическом материале последних 18 лет. У нас очень низкая включенность массовых слоев населения в рост ВВП и достаточно низкая включенность бедных в рост доходов» (см. «Бедность — угроза качеству экономического роста», «Эксперт» № 29 за 2019 год).
За два года, как мы видим, ситуация не изменилась, и эксперты объясняют это сложившимся в России национальным механизмом распределения ВВП.
Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа компании ФБК Grant Thornton, обращает внимание на то, как распределяется добавленная стоимость между участниками экономического процесса: «Часть ее забирает себе государство в виде налогов. Напомню, НДС с января 2019 года был повышен до 20 процентов. Другую часть оставляют у себя собственники (владельцы) предприятий. Третья достается работникам и их семьям. Здесь особенно важна динамика увеличения доходов у каждой из этих частей. Очевидно, что она должна быть примерно одинаковой, ведь все, казалось бы, в «одной лодке». На деле же все происходит отнюдь не так равномерно. С 2014 по 2019 год реальные доходы федерального бюджета России выросли на 9,5 процентов при суммарном росте ВВП за те же годы на 5,6 процента. А реальные доходы населения упали. Это абсолютно ненормальная, но вполне реальная картина нашей экономической жизни».
Дело в том, продолжает эксперт, что РРДН складываются из пяти основных источников: зарплат наемных работников, социальных выплат от государства, доходов от предпринимательской деятельности, доходов от собственности и прочих доходов (см. графики 2 и 3). Доля социальных выплат в 2019 году составляла 18,9%. Но в 2020-м увеличилась в третьем квартале до 22,9% — за счет выплаты пособий на детей. Доля зарплат наемных работников держится тоже на одинаковом уровне: в 2019 году — 57,7%, в третьем квартале 2020-го — 57,1%. А вот доля доходов от предпринимательской деятельности, которая в 2000 году составляла 15%, к 2013-му упала до 7%, к 2019-му снизилась еще на 1 п. п., а в третьем квартале 2020-го — до 5,6%. Доля доходов от собственности остается на уровне 4–5%. Доля прочих доходов, достигавшая пика в 17,4% в 2015 году, в третьем квартале 2020-го упала до 10,1%. Другими словами, у нас сужается, словно шагреневая кожа, экономика «свободного заработка» (free earnings).
В развитых экономиках доля доходов от предпринимательской деятельности составляет от 20 до 40%. По мнению Игоря Николаева, нынешняя ситуация с доходами населения России — результат длительного процесса огосударствления экономики, который начался у нас после кризиса 2008 года.
Вячеслав Бобков, заведующий лабораторией проблем уровня и качества жизни Института социально-экономических проблем народонаселения Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН, предлагает рассматривать проблему, обратившись к методике формирования ВВП по источникам доходов. Такой расчет включает в себя три составные части. Первая — это оплата труда, включая скрытые доходы, которые не наблюдаются прямыми статистическими методами. Вторая — валовая прибыль (разница между выручкой и себестоимостью сбытой продукции или услуги) в экономике и валовые смешанные доходы (часть валовой добавленной стоимости, которая остается у производителей после вычитания расходов, связанных с оплатой труда наемных работников и уплаты налогов). И третья — чистые налоги на производство и импорт. Соотношение частей достаточно стабильное и выражается так: оплата труда — 46,7%, валовая прибыль — 41,9%, чистые налоги — 11,4%.
Соотношение этих трех долей ВВП по источникам доходов в развитых экономиках иное. В среднем оно соответствует пропорциям золотого сечения: 10–12% — чистые налоги на производство и импорт (примерно как у нас); валовая прибыль экономики и валовые смешанные доходы составляют менее значительные, чем в России, 27–29%; а вот оплата труда наемных работников — гораздо более внушительные, чем у нас, 59–62%.
Пора переходить к прогрессии
В результате, констатирует Вячеслав Бобков, при росте реального ВВП последние семь лет в среднем примерно на 1% за год, то есть почти незаметном, так же незначительно прирастает и оплата труда в среднем на одного работника. При высоком неравенстве распределения заработной платы это приводит к преобладанию работников с заработной платой ниже среднего уровня. Так, в 2019 году 5% работников получали ниже прожиточного минимума, а у 49,4% всех занятых зарплата не превышала трех прожиточных минимумов (35 тыс. рублей).
Такая система распределения доходов заставляет некоторых специалистов предположить, что у нас в принципе нарушена прямая связь между ростом экономики и увеличением доходов. «Хоть десять процентов роста ВВП каждый год — не будут расти доходы, если у вас перекошены перераспределительные процессы, — категоричен Игорь Николаев. — Зачем вообще добиваться роста ВВП, если он не выражается в росте реальных доходов населения?» Игорь Николаев обращает внимание на то, что у нас практически нет механизмов, которые регулировали бы распределение и перераспределение доходов в обществе. С 1991 года в стране действовала прогрессивная шкала НДФЛ: от 12 до 35% в зависимости от размера месячного дохода, но работало это плохо. В 2002 году была введена плоская шкала налогообложения: для всех 13%. «У нас были неоднократные попытки вернуть прогрессивную шкалу. Но власти отказывались, говорили, что мы до этого “еще не доросли”. Да мы давным-давно доросли!» — говорит Игорь Николаев.
Напомним, что с этого года граждане, которые зарабатывают свыше 5 млн рублей в год (более 416,7 тыс. в месяц), будут платить НДФЛ по ставке 15% с доходов, превышающих пятимиллионный порог. Это даст бюджету 60 млрд, и они пойдут на лечение детей с тяжелыми, редкими заболеваниями. Как уже писал «Эксперт», это, а также введение налога в 13% на процентный доход по крупным вкладам и облигационным портфелям — очередной шажок в сторону прогрессивной шкалы налогообложения и введения повышенных налогов на доходы состоятельных людей. Сюда же можно отнести маневры с налогообложением зарубежных активов, так называемых контролируемых иностранных компаний, КИК. Последняя новация 2020 года — право уплачивать фиксированную налоговую сумму с дохода от КИК (5 млн рублей в год) без дополнительной отчетности. (Подробнее см. «Давайте по-честному», «Эксперт» № 27 за 2020 год)
За время пандемии у нас резко выросла прибыль в секторе цифровых технологий и в производстве товаров для медицины. В некоторой степени эти сектора сейчас продуцируют дальнейшей рост неравенства — именно в силу сложившейся системы распределения доходов. Возможно, одним из способов решения проблемы станет введение в России так называемого цифрового налога с транснациональных компаний, активно осваивающих наш рынок. Напомним, ряд стран такие налоги уже ввели: Франция, Великобритания и Италия взимают 2–3% с валового дохода таких корпораций от онлайн-рекламы, доступа к маркетплейсам и продажи данных пользователей.
Известный французский экономист, автор труда «Капитал в XXI веке» Тома Пикетти в конце прошлого года предупредил: пандемия скорее всего усугубит неравенство в мире, так как ведет к падению заработка в группах с низким уровнем дохода и росту накоплений — в группах со сверхдоходами. В качестве адекватного ответа он приводит пример Великобритании, где по окончании пандемии предлагается ввести единовременный налог на благосостояние вместе с более прогрессивным налогом на наследство и на прирост капитала. Правда, дальше встает вопрос, насколько эффективно будут перераспределяться собранные налоги. По российскому опыту последних лет мы видим, что увеличение доходов бюджета вовсе не означает роста РРДН.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl