Движение вперед
Актер Иван Колесников переживает новый виток успеха: в начале года в прокат вышел фильм «Движение вверх» – о триумфе советских баскетболистов на Олимпиаде-72, – побивший все рекорды сборов отечественного проката. Ивану досталась роль Александра Белова, талантливого спортсмена, благодаря которой актер, до этого игравший и в театре, и в кино, фактически перезапустил собственную карьеру. «Надо было, чтобы жизнь меня сначала окунула, а потом направила вверх», – говорит он.
– В фильме «Движение вверх» тренер, герой Владимира Машкова, говорит, что «полет – это естественное состояние баскетболиста». Как бы вы в этом смысле охарактеризовали естественное состояние актера?
– У меня состояние на съемках – это что-то сродни куражу. Например, я на площадке не могу сидеть. Либо хожу, либо что-то еще делаю. Мне все время надо себя бодрить, иначе я кисну, останавливаюсь, и мне потом сложно набирать обороты, особенно если сцена эмоциональная. Например, в «Движении…» есть сцена, где мы выиграли один из матчей и отмечаем это в баре. И вот мы должны куражиться, напиваться, а снимали это в 4 утра. Как в такую рань быть навеселе? Поэтому ничего не остается, кроме как держать себя в тонусе.
– Пришли вы на съемку – до вашей сцены еще долго. Что делаете?
– Беру с собой книжку, сценарий разбираю, учу текст. Вариантов много – можно просто играть в карты с товарищами по площадке.
– Стоя?
– Стоя. В карты или нарды. На самом деле это проблема: в актерской профессии ты постоянно ждешь – когда начнут снимать твою сцену. А еще раньше – когда предложат играть достойную роль. Но те моменты, когда ты все-таки в кадре, компенсируют все.
– Как вы дождались роли в «Движении вверх»?
– Этих съемок никогда не было бы в моей жизни, если бы не Станислав Сергеевич Говорухин, у которого я снялся в «Конце прекрасной эпохи». Это мой крестный отец в кино, ему я в первую очередь благодарен за случившееся. Случается же как: попадаешь в большое кино или к большому режиссеру, тебя замечают и предлагают что-то еще. Не думал я, что это так работает, пока этого не случилось со мной.
– А вы думали, как работает?
– Приходишь на пробы, и если подходишь по типажу и не совсем обделен талантом, то утверждают. Конечно, гораздо быстрее это случается, если активно живешь светской жизнью. После съемок у Говорухина у меня были первые пробы у режиссера «Движения вверх» Антона Мегердичева.
– А сколько этих проб было-то?
– Сначала у Антона я пробовался на роль Сергея Белова. Прошло несколько месяцев, я про эти пробы забыл, и тут меня вызывают Антон и продюсер фильма Леонид Верещагин. Говорят: слушай, вот есть роль Саши Белова, там болезнь, любовная линия – хорошая работа для актера. Не хочешь?
Единственная проблема у меня была с баскетболом, а это – совсем не мой вид спорта. Никогда в него не играл. Пришлось многому учиться. Если посмотрите на баскетболистов, у них даже походка особенная. Тренировались мы в зале на «Белорусской », под руководством Александра, сына Сергея Белова. Мне было тяжело, я вообще спорт не очень люблю в принципе. В детстве занимался водным поло, конным спортом, сейчас сноуборд люблю. Разминки, упражнения для поддержания тонуса – это да, а вот к большому спорту отношусь скептически. И тут мне пришлось, помимо баскетбола, в зал ходить, железо качать, на дорожке бегать… В общем, перешагнул через себя фактически, но это того стоило.
– Баскетбольная походка у вас во время съемок появилась?
– В какой-то степени – да. Но полностью ее не перенять, все-таки профессиональные спортсмены с 6–7 лет занимаются.
– На шпагат сесть можете?
– Растяжка стала лучше, я стал прыгучее, научился в корзину попадать. В общем, овладел какими-то минимальными навыками. На съемках у меня был дублер, который сложные трюки выполнял. Но все равно в баскетболе, как и в любой профессии, есть масса нюансов, которые с наскока не постигнешь. Например, на поле есть специальная расстановка, разрабатывается стратегия и тактика. Во все это надо вникать. Так что я чувствовал себя ребенком, не понимал – куда бежать, что делать, какого нападающего и как «страховать». Но нам ребята-баскетболисты помогали, подсказывали.
– Правильно ли я понимаю: в броске, которым тогда в матче на Олимпиаде-1972 Александр Белов на последних секундах забил американцам, ничего особенного нет?
– Конечно. Это обычный бросок, из простейших, таким юнцы от щита забивают. Мне кажется, когда Александр поймал этот мяч, он был шокирован тем, что оказался под самым кольцом, а тут еще последние секунды матча, и он выбрал самый оптимальный вариант. Наверное, если бы в тот момент можно было пододвинуть стул, встать на него и просто вложить мяч в кольцо, Белов так бы и сделал. Уникальность того броска все же заключается в том, что он сделан с подачи Ивана Едешко. У них это был отработанный прием: Иван бросал мяч с одного конца поля на другой, а Саша, находясь у кольца соперника, ловил и забивал. В том олимпийском матче был такой ответственный момент – никто не думал, что это удастся. И американцы были уже уверены в своей победе, расслабились. Нашим просто фортануло – да так, что теперь об этом снимают кино.
– Вы в лицо мячом получали?
– На площадке разное случалось. Сустав себе выбивал, пальцы. Мяч тяжелый, летит сильно, бывает крученым, его надо уметь и принимать, и бросать. Колени себе повреждал: к тому же в те времена не было специальных кроссовок, играли в кедах, так что суставы убивались. Ходил на МРТ, мне сказали, что у меня открепился мениск. Но все это ерунда по сравнению с моей любовью к профессии.
– Что за человек был Александр Белов и каким вы его делали?
– Мне кажется, он был подорванный игрой, любил баскетбол не на уровне разума, а на уровне инстинкта. Судите сами: человек, заболевший саркомой сердца, продолжает играть. Это удел людей молодых (а Саше тогда было 22–23 года) и увлеченных: они не могут остановиться и считают, что лучше сыграть и умереть, чем оставить игру, прожить чуть больше и все равно умереть. Тот, у кого есть жизненный опыт, семья, дети, ответственность, наверное, будет бережливее к себе относиться. Саша же был в хорошем смысле юным раздолбаем. Если Сергей Белов подходил к игре с математическим расчетом, то Саша Белов понимал, что он в силу молодого организма способен на многое, ему ничего не надо специально для этого делать. Став старше, он, наверное, стал бы тренироваться, но на тот момент ему это было не надо. В этом, видимо, и заключался спортивный талант. Таким я и хотел Сашу сделать на экране – абсолютно поглощенного игрой. У него ведь и любовная линия есть, но он даже от нее отказывается, потому что понимает: лучше он вложит оставшуюся ему жизнь в игру, чем заставит эту девушку мучиться с ним, умирающим человеком.
– Смущало ли вас, что картина «Движение вверх» сделана по неким лекалам «Легенды № 17»? Даже команда авторов во многом та же.
– Во-первых, надо понимать, что ничего нового придумать нельзя. Во-вторых, фильмы про хоккей были и раньше, а про баскетбол – нет, это не самая близкая нам игра. Так что я не стал бы сравнивать «Легенду…», которая мне очень понравилась, и «Движение…», но рядом бы их вполне поставил. Посмотрим, что скажут люди.
– «Легенду…» критиковали за то, что Харламов получился не советским человеком, а каким-то супергероем. Была ли у вас такая проблема – сыграть именно советских спортсменов?
– У нас нет супергероев. У нас там много хороших человеческих сцен с грузинскими спортсменами, еще на той же Олимпиаде был теракт (палестинские террористы взяли в заложники членов израильской сборной), но в фильме упор все-таки на игру, на спорт, на лечение моего персонажа.
– Еще одна популярная тема для дискуссии – это мифологизация советской истории.
– Думаю, что у любой истории есть две стороны. А вспомните историю 28 панфиловцев – там тоже многое было по-другому. Их было не 28, среди них были предатели, но были и герои, так что смотреть на это можно по-разному. История «Движения вверх» – это не только про то, как нашим ребятам повезло и они забили на добавленных трех секундах. Это история тренера и его помощника, которые добились этого дополнительного времени, этого пацанского броска Саши Белова. Кино должно быть немного мифологизацией, иначе это не кино. Это даже на стиле игры в фильме отразилось: в те времена играли гораздо медленнее, баскетболисты были не такие раскачанные, это сегодня огромные парни бегают, финты делают, летают – показать то, как это было тогда, получилось бы не так зрелищно. Так что здесь можно сделать все лучше, быстрее, красивее.