Хорошо забытое старое: «Игрушка» Грина
«Полка» продолжает вспоминать не самые известные произведения русской классики. Сегодня Олег Лекманов разбирает ранний рассказ Александра Грина: ключом к нему оказывается одно из самых страстных публицистических высказываний XX века. Этот текст — глава из будущей книги Лекманова «Занимательная филология».
Речь пойдёт о раннем и далеко не самом популярном рассказе Александра Грина «Игрушка». Коротко напомним его фабулу. В «один из прекрасных осенних дней» (Здесь и далее рассказ Грина цитируется по первой публикации: Грин А. Игрушка // Неделя «Современного слова». 1908. 6 июля. № 14.) рассказчик, гуляя по провинциальному городскому саду, натыкается на двух что-то сооружающих гимназистов — Синицына и Буланова. Он с умилением решает, что их «незаконченная постройка превратится со временем в уродливую глыбу земли и палок под громким именем «Крепости Меткой Руки» или «Форта Бизонов» (там же). Быстро выясняется, впрочем, что рассказчик ошибся: мальчики построили совсем не куперовский форт, а миниатюрную виселицу, на которой они собираются повесить ещё слепого котёнка. Рассказчик вступает с мальчиками в разговор, и они с наслаждением сообщают ему подробности смертной казни через повешение, о которых узнали от дяди одного из мальчиков, побывавшего «за границей». Рассказчик с возмущением разрушает виселицу, испуганные «гимназистики» убегают, а беспомощный «зверёк» пищит и ползает, «путаясь в высокой траве».
Филолог, разбирающий текст, похож на путешественника-первопроходца, который пытается раскрыть для идущего за ним читателя разнообразные секреты этого текста. В итоге идеально удавшегося путешествия филолог помогает читателю увидеть текст с новой, неожиданной стороны.
Какие секреты прячет рассказ Грина «Игрушка»?
Начнём с тех, что обнаруживаются и раскрываются совсем легко.
Первый секрет — это секрет построения рассказа, начинающегося в духе привычных для русского читателя 1900-х годов лирических или юмористических историй из жизни гимназистов, а затем внезапно перетекающего в страшноватое повествование о чуть было не совершившемся убийстве ни в чём не повинного существа. Чтобы подчеркнуть внезапность этого перехода, автор разбил свой совсем небольшой текст на две части — первая переходит во вторую тогда, когда рассказчик понимает, что мальчики сооружают виселицу. Можно предположить, что жанровым образцом для первой, «обманной» части «Игрушки» послужил знаменитый рассказ Чехова «Мальчики», в котором гимназист Володя подпадает под власть своего товарища Чечевицына, он же — «Монтигомо, Ястребиный Коготь, вождь непобедимых»