Юль-томте и украденные носки
Указательный палец старейшины клана тóмте обвиняюще нацелился прямо на Юля.
— Позор нашего рода! — прогрохотал он.
— Я? — Юль даже немного присел от неожиданности.
— Ты нарушаешь древние законы! — продолжил греметь бородатый и сердитый Фрей. — Ты не уважаешь вековые традиции!
— Да я ничего такого… — начал было Юль, но старейшина решительно его прервал.
— Что ты сделал вчера вечером в доме фрокен Марты? — требовательно осведомился он.
— Ничего особенного…
— Ничего особенного? А её очки?
— Фрокен Марта просто забыла, что оставила их на полке у камина, и я переложил очки на кухонный стол, чтобы она их нашла…
— Зачем?
— Старушка без них ничего не видит.
Обвиняющий указательный палец снова нацелился на Юля.
— Ты им помогаешь, — объявил Фрей. — Ты помогаешь людям!
— Да нет же, я просто… Оно само так получается!
Юль снова сбился. Он не помогал людям.
Точнее, не специально.
Юль находил людей… забавными. Они его интересовали. Ему нравилось наблюдать за жителями Готенбурга, нравилось узнавать их привычки и раскрывать их секреты, как хорошие, так и плохие.
Например, Юль знал, что херр Кристоффер прятал в старинном буфете бутылку смородинового глёгга; тайком от жены он пропускал стаканчик перед сном и считал себя великим хитрецом. Однажды, когда херр Кристоффер потерял ключ от буфера, жена незаметно подсунула ему в карман жилетки запасной.
Ещё томте знал, что юная фрокен Санна украдкой пробирается в отцовскую библиотеку и, взбираясь по лесенке, выуживает спрятанные в глубине шкафа «неподобающие для юных девушек» книги. Как-то раз, когда лестница опасно зашаталась, Юль её поддержал.
Однажды Юль застал бакалейщика Берглунда за тем, как тот подбрасывал камешки в мешочки с сахаром, чтобы те стали тяжелее. В другой раз заметил, как херр Роффе, отправив жену навестить родителей в соседний город, сам тут же отправился ночевать к вдовой фру Вальме. Юль слышал, как кучер Тойво кричал на своё семейство, когда возвращался домой пьяным, и заставал юного Хенрика Валгрена, ученика пекаря, за тем, как тот тайком брал оставшийся в конце дня на прилавке зачерствевший хлеб и уносил его домой. Дома Хенрика ждали три младшие сестры и измученная болезнью мать. Однажды жадные мыши едва не стащили припасённую мальчишкой на утро горбушку, и томте их отпугнул.
Словом, Юль вовсе не старался помогать людям. Но иногда было просто невозможно не вмешаться.
— Нет, ты им помогаешь, — строго повторил старейшина.
— Даже если и так — какой от этого вред? — развёл руками Юль — Люди всё равно нас не видят, они ведь считают нас вымышленными, сказочными существами.
— Да, и называют нас гномами, — бородатый Фрей презрительно выплюнул последнее слово, а потом назидательно поднял палец: — Они нас не любят! Считают вредными пакостниками!
«И это неудивительно», — подумал Юль. Так уж повелось, что томте издавна доставляли людям неприятности — сбивали с пути, подсыпали соль в молоко, рвали книги, путали шерсть, подрезали лошадиные упряжки, разбивали банки с вареньем, а то и вовсе давали зазевавшемуся бедолаге по уху.
— А мы томте, и мы испокон веков их не любим, — продолжал тем временем Фрей. — И мы никогда, никогда им не помогаем!
«Что плохого в том, что я потушил в камине огонь, который забыла старая фру Сирина? Что ужасного в том, что я прикрыл дверь, которую забыл запереть, уходя из дома, херр Вилфрид?» — мог бы спросить Юль, но не стал. Он знал, что услышит в ответ.
— Ты хоть помнишь, когда ты в последний раз выполнял свой долг?
Юль задумчиво нахмурился. Нет, он не помнил, когда последний раз пакостил людям.
— Вот именно! Вместо того, чтобы вести себя как положено всякому уважающему себя томте, ты всё время помогаешь людям. Хватит! — резко рубанул воздух рукой старейшина. — Я и так слишком долго терпел твои выходки! Берись за ум и найди себе достойное занятие, а иначе…
— Но я … — начал было Юль, но старейшина его прервал.
— А иначе — вон из клана! — решительно заявил он, и Юль замер от неожиданности. Из клана томте не выгоняли уже много, очень много лет!
Юль повесил голову. Остаться без дома, без семьи и друзей он не хотел.
— Вот и хорошо, — удовлетворённо кивнул Фрей. — Завтра доложишь мне, чем ты собираешься заниматься.
***
Седенькая фрокен Марта опять потеряла очки.
С подоконника, на котором сидел Юль, он прекрасно видел, что пожилая дама оставила их на столике рядом с корзинкой с незаконченным пёстрым вязанием и сейчас, подслеповато моргая, тщетно искала их в кухонной кладовой, рассыпая крупы и опрокидывая жестяные банки.
Искушение подбросить ей очки было чрезвычайно велико.
Юль оглянулся. Никто за ним не следил.
«Это в последний раз», — пообещал себе томте, поправил красный колпак на голове и спрыгнул с подоконника на вязаный коврик. Топ-топ-топ — деревянные башмаки тихо стучали по крашеным половицам крошечной гостиной. Юль вспрыгнул на кресло-качалку, потянулся к очкам…
— Юль! — прошептал невесть откуда появившийся Свенс, его добродушный, но недалёкий приятель. Он был весь покрыт мукой. — Ты что делаешь?
— Я ? — удивлённо моргнул Юль, осознав, что его рука всё ещё тянется к очкам. — Я …
Томте растерянно оглянулся, увидел рядом с очками корзинку с разноцветными клубками шерстяных нитей, длинные острые спицы, воткнутые в неоконченное полосатое вязание, и его озарила спасительная мысль. Юль пошарил рукой в глубине корзинки, выхватил уже связанную гетру и победно помахал ею в воздухе.
— Я краду носки!
— Правда? — просиял Свенс. — Это же замечательно! А то я слышал, старейшина Фрей собирается тебя прогнать, если ты не исправишься.
— Ну, вот, исправляюсь потихоньку, — снова помахал длинной разноцветной гетрой Юль. И хотя его приятель не отличался остротой ума и вряд ли стал бы расспрашивать, почему из всех пакостей Юль выбрал такую невинную, решил перевести разговор.
— А ты почему весь в муке?
— Я на мельнице дырявил мешки, — довольно ответил Свенс и принялся отряхивать серый кафтанчик и полосатые штаны. Он занимался исключительно тем, что протыкал мешки со съестным. — У него там среди больших ещё один маленький стоял, я его тоже ножичком ткнул, а ткань возьми и порвись. Вот меня всего и засыпало!
Юль вздохнул. Он наблюдал за всеми жителями Готенбурга — и за мельником Олафом тоже. Томте знал, что в конце дня тот, начиная уборку, сначала сметал остатки муки с жерновов в маленький мешочек, а когда тот наполнялся, относил его в сиротский приют при монастыре. Сестра Каролина всегда горячо благодарила его за помощь…
Свенс тем временем отряхнул кое-как свой кафтан и полосатые штаны и схватил Юля за руку.
— Пойдём! Покажем скорее старейшине, что ты сделал, чтобы он больше и не думал тебя прогонять!
***
Как Юль и ожидал, старейшина на пёструю гетру отреагировал с куда меньшим энтузиазмом, чем его приятель Свенс.
— Зачем? — подозрительно нахмурился Фрей.
— Вы же сами сказали, уважающему себя томте положено доставлять людям неприятности.