Культура | Кино
«Публика требовала меньше секса»
В российский прокат выходит «На пятьдесят оттенков темнее» — вторая часть экранизации знаменитой трилогии Э.Л. Джеймс о приключениях Анастейши Стил в стране большого секса и еще больших денег. С режиссером картины Джеймсом Фоули поговорил обозреватель «Огонька»
Из-за конфликтов с писательницей во франшизе сменился режиссер: Саманта Тэйлор Джонсон ушла из проекта, второй и третий фильмы (их снимали параллельно) делал Джеймс Фоули (киноманы знают его по шедевру «Гленгарри Глен Росс»). Чего хотят от экранизаций Э.Л. Джеймс женщины, почему столько секса — и какого именно — осталось за кадром и при чем тут Джейн Остин?..
— В основе фильма лежит текст, который, несмотря на его коммерческий успех, относится скорее к области паралитературы. Но фильм, снятый голливудской студией, все же нельзя отнести к паракинематографу; вы, очевидно, облагораживаете исходный литературный материал. Но к какому жанру принадлежит получившаяся история? Это эротическая драма? Мелодрама? Или, может быть, даже рудиментарный викторианский роман?
— Просто драма. Я, собственно, и взялся за этот проект потому, что была возможность поставить большую студийную драму, психологически правдоподобную. А чистая драма — это то, что сложнее всего сделать сегодня в Голливуде. Но так как книжка была очень успешной, они готовы были пойти на это. Ну а я просто воспользовался шансом — делать с размахом и большим бюджетом то, что и так все время стремился делать. В литературном источнике меня заинтересовали противоречия, присутствующие в отношениях мужчины и женщины, то, как они разыграны в сексуальной сфере... да и в других тоже… А что касается викторианского романа — никаких таких аллюзий у меня во время работы не возникало.
— Я упомянул его потому, что в рассказе о себе героиня Анастейша признается, что выросла на книгах Джейн Остин и Шарлотты Бронте, а потом пришел мистер Грей и разрушил ее иллюзии. Но при этом мы же видим, что Кристиан Грей — это настоящий мистер Дарси (один из главных героев романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение»). Мы принимаем его за чудовище, а он оказывается добрым и покладистым.
— (Смеется.) Упоминание Остин и Бронте оказалось там совершенно случайно. Но сейчас, когда вы обратили на это внимание, я вижу кое-какие параллели с викторианским романом — в его утрированной форме, конечно. Это сюжет исполнения девичьей мечты. Мы видим юную, девственную девушку, которая встречает очаровательного и, главное, обеспеченного молодого человека. Они хотят быть вместе — и в финале он на ней женится.
Но в исходном литературном источнике меня заинтересовали прежде всего, повторюсь, противоречия.
— Первый фильм, «Пятьдесят оттенков серого», постоянно упрекали за отсутствие психологической глубины персонажей. В вашем кино заметна попытка придать героям и динамику, и амбивалентность. Но при этом очевидно, что вам приходится придерживаться общей минималистической стилистики франшизы и не превращать все это в психодраму. Как вы вообще нашли компромисс между такими противоречащими друг другу задачами?
— Да, было довольно сложно балансировать между романтическими, фантазийными, так сказать, элементами текста, к тому же данными в женской перспективе, и вполне оригинальной драматической конструкцией этой любовной драмы, в которой на протяжении всех трех частей происходит очень интересное и динамичное развитие отношений с радикальной сменой ролей. Характер женского персонажа заметно изменяется, героиня становится все более сильной и независимой. Герой, наоборот, учится находить компромиссы, готов пожертвовать своими сексуальными пристрастиями ради отношений. По сравнению с той наивной студенткой, которой Анастейша была в первом фильме, тут она невероятно повзрослела. Именно эта эволюция характера меня и интересовала в первую очередь, я фокусировался на ней.
— То есть главным сюжетом этой истории вы видите не трансформацию садиста Грея чуть ли не в подчиненного; сексуальные сцены у вас выглядят так, как будто Грей на самом деле обслуживает госпожу Анастейшу, а не наоборот (он даже на колени перед ней один раз становится!). Обретение женщиной власти над могущественным мужчиной — своего рода эмансипация?
— Да, именно, эмансипация; но развитие обоих героев тут одинаково важно. Люди могут проживать свою частную жизнь бескомпромиссно, как и жил Кристиан Грей до встречи с Анастейшей. Но вследствие этой бескомпромиссности он был абсолютно лишен эмоций. Идея всей этой истории в том, что Грей смог полюбить кого-то так сильно, что ради этой любви он даже отверг свои сексуальные предпочтения, ну хотя бы частично. И эта жертва открывает ему путь к эмоциональному росту, он получает удовлетворение в самих отношениях. Для него этот компромисс — такой же шаг вперед, как для нее — принятие BDSM-практик хотя бы в мягком варианте. Но за пределами спальни конфликт продолжается. Он пытается контролировать ее жизнь как таковую, она восстает против этого. Зрительницы на тест-просмотрах часто отмечали, что им очень нравится видеть, как Анастейша обретает власть над Греем. То есть буквально — главное удовольствие от фильма для них составляли не секс-сцены, а наблюдение за эмоциональным взрослением героини!
Коммерсантъ kinopoisk.ru
— Поэтому у вас в фильме так мало секса по сравнению с книжкой? Да и выглядит это так, что больше похоже на рекламу белья. Любая тинейджерская драма с тем же рейтингом — взять хоть недавний «Американский мед» Андреа Арнольд — кажется более жесткой. То есть это не давление MPAA (Американская ассоциация кинопрокатчиков, дающая возрастные рейтинги фильмам), а более глубокий маркетинговый расчет?
— На самом деле MPAA нас сильно прижала. Студия понимала, что получение рейтинга NC-17 (лица 17-летнего возраста и младше на фильм не допускаются.— «О») — это приговор. И для того чтобы получить рейтинг R (лица, не достигшие 17-летнего возраста, допускаются на фильм только в сопровождении одного из родителей либо законного представителя.— «О»), нам все-таки пришлось вырезать несколько сцен. С моей стороны и со стороны актеров никаких лимитов как раз не было. Я бы, конечно, очень хотел оставить эти эпизоды, потому что каждая сексуальная сцена отмечает важный переходный момент в их отношениях в том смысле, что они взрослеют и прорабатывают довольно сложную динамику власти. Разумеется, то, что люди позволяют делать с собой в постели, несколько отличается от тех ролей, которые они предпочитают в обычной жизни. Секс — это совсем другая история, но тем не менее секс отражает как раз повседневные модели. И мне показалось интересным разыграть их реальные отношения в постели как метафору жизненных обстоятельств.
Но ирония в том, что МPAA многие постельные сцены показались слишком реалистичными и вызывающими неловкость. Например, у нас были эпизоды совокупления, где Джейми Дорнан (исполнитель роли Кристиана Грея.— «О») совершает фрикции. И нас попросили сократить сцены c 10 до 5 фрикций. Я даже не знаю, какими критериями они руководствовались, с нами никогда на эти темы открыто не говорили. Это смешно — американские фильмы могут быть сколь угодно кровавыми и жестокими, но не слишком сексуальными. По-моему, это многое говорит о стране и ее традициях. Конечно, если бы это был не такой громкий и дорогой фильм, можно было бы прекрасно обойтись и без рейтинга R, но в нашем случае пришлось идти на компромиссы.
Но самое-то интересное, что и публика требовала меньше секса! В процессе монтажа мы проводили тестовые показы разных версий фильма — это было еще до процедуры получения рейтинга, поэтому руки у нас было развязаны. И первой реакцией публики было — «слишком много секса!». Фильм в целом им очень понравился, но обилие сексуального контента доставляло им дискомфорт. Да, эти же люди читали книгу, которая куда более откровенна в смысле описания BDSM-практик. Но чтение — это частное занятие, ты читаешь книгу один, а фильм смотришь в зале, полном публики, на огромном экране. И такое, причем публичное, столкновение с тем, о чем ты прежде только фантазировал, оказывается несколько травматичным. Люди сразу становятся такими скромниками.
— А почему у вас все так смертельно серьезно? Обычно же мелодрама сегодня существует в форме ромкома, а у вас нет никаких откровенно комических элементов.
— Да ладно, вы правда так думаете? Очень интересная реакция. Я удивлен, потому что основной реакцией публики на фильм у нас в Америке был смех!.. Вот только что в Лос-Анджелесе была премьера, и примерно треть сеанса зал просто ухохатывался. Каждая мелкая смешная деталь, которую мы ввели в фильм, была замечена и оценена.
— А, ну в смысле постмодернистской, так сказать, иронии кино, конечно же, смешное… А почему оно так похоже на эпизод сериала? Куча сюжетных арок: второстепенные персонажи появляются на секунду произнести программный монолог и исчезают, так толком и не раскрывшись; плюс фильм заканчивается очевидным клиффхэнгером (англ. Cliffhanger, художественный прием в создании сюжетной линии). Это все следствие того, что мы имеем дело с «фильмом с продолжением»? Или влияние популярной эстетики американского телесериала?
— Да, эти висящие концы — довольно необычная вещь для фильмов. И для моих в том числе: мне всегда казалось, что фильм должен быть самодостаточным, он не должен ссылаться на другие фильмы (или книгу) для того, чтобы его нормально поняли. А тут у нас, к примеру, совершенно не раскрыт, просто заявлен наброском антагонист, Джек Хайд, нехороший издатель, на которого поначалу работает Анастейша. Но тут мы решили, что, учитывая формат трилогии, нужно все-таки прошить фильм какими-то сквозными сюжетными линиями, отсылающими к событиям до и после. В этом смысле наш фильм — лучшее, что вообще могло бы быть снято на американском телевидении (смеется). И у нас вы можете посмотреть две серии за один сеанс!
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl