Россия и мир | Экономика
По сусекам
Пени и штрафы как бюджетный ресурс
Как благую новость воспринял бизнес разъяснения Федеральной налоговой службы (ФНС) инспекторам — ослабить давление на предпринимателей, перестав доначислять налоги за формальные нарушения отчетности. Что ж, федеральная власть может теперь позволить себе этот широкий жест: региональные бюджеты чем дальше, тем больше кормятся за счет налоговых сборов с населения. Причем не только с самих платежей, но и с пеней и штрафов по ним: вся система за последние годы была перенастроена так, что ответственность за любые ее огрехи и сбои де-факто ложится на плечи налогоплательщиков. Время сегодня работает если не против граждан, то уж точно на казну.
Так как пени и штрафы не существуют сами по себе, а прочно увязаны с налогами, то чем больше начисляется налогов, тем активнее растут цифры штрафов за их неуплату. Вывод для власти очевиден — надо расширять налоговую базу. Пути тут два: взимать плату с большего числа граждан или же увеличивать сумму и (или) количество сборов. Последнее сегодня активно обсуждается, но до президентских выборов, очевидно, что власть на столь непопулярную меру не решится. Между тем деньги, особенно региональным бюджетам, нужны «уже вчера».
Что делать? Ужесточить систему сборов существующих налогов, выявив злостных неплательщиков! Мера, безусловно, благая, но сделать это в условиях, где, по оценкам МВФ, 20–25 процентов экономики страны находится в тени, сложно. Поэтому исчисление и оплату подоходного налога власть давно переложила на плечи работодателей: компании контролировать проще. Но и эта система работает с нареканиями.
Еще больше проблем с налогом на доходы от продажи квартир, машин и дач, а также от сдачи жилья в наем. Нерадивые граждане, коих в кризис становится все больше, занижают официальные суммы сделок, скрывают сам факт их проведения и, конечно, сдают жилье без какой-либо регистрации. Восстанавливать статус-кво помогают «сердобольные соседи», но серьезного влияния на статистику сборов платежей это пока не оказывает. Страх попасться меньше, чем выгода от сделки. И угроза штрафа не пугает.
Сработать все это может только тогда, когда гражданин уверен: государство знает о том, что он должник, и легко это докажет. Вот и получается, что куда эффективнее начинать не с отслеживания сделок, а с поборов с объектов, которые не спрячешь,— это недвижимость, транспорт и земля. При этом нужно ввести такой порядок, чтобы гражданин был обязан сам сообщать об имеющемся имуществе или доказывать, что он от него избавился, сам отслеживать поступление средств в уплату налога или требовать их розыска, если платеж не прошел. И когда такая система отстроена, можно не опасаться за бюджет — рублем ответит россиянин.
В борьбе обретешь
«Я хожу уже четвертый год,— жалуется Людмила С., стоя в электронной очереди к окошку в одном из московских отделений ФНС. — Так и не могут внести изменения в базу, чтобы машина, которую мы продали пять лет назад, перестала за нами числиться! В ГИБДД уже отказались давать справку четвертый год подряд, сказали, пусть в налоговой найдут три наши предыдущие справки». С автомобилями, судя по краткому опросу приходящих в налоговую россиян, такое случается сплошь и рядом: ФНС упрекают, что служба оперативно не контролирует перемещение автособственности из рук в руки, так что бывшим владельцам продолжают поступать налоговые уведомления. При этом многие упускают из вида, что налоги платят за предыдущий, а не за текущий год, поэтому «давно проданный» автомобиль на тот момент времени мог находиться в собственности именно этого налогоплательщика. Упускают и более существенное: ФНС, по сути, выступает лишь оператором в обработке данных, которые получает от ГИБДД. Иными словами, не налоговиков надо костерить в очередях, а рыцарей полосатой палочки — это их прямая обязанность фиксировать перемещения той самой автособственности, вносить поправки в свою базу и предоставлять оперативно и четко выверенные данные ФНС. Гражданам, правда, от этого не легче. А негодование за «лишние поборы» бывает столь велико, что россияне отказываются платить «до выяснения обстоятельств», а потом все равно платят, но уже с пенями и штрафами.
Еще одна конфликтная сфера — недвижимость. Тут тоже фиксируется протест, но не против самого факта налога, а его суммы. Далеко не все жители 28 регионов, которые с 2016 года получили «новые платежки», согласились с кадастровой оценкой их недвижимости, на основании которой и рассчитывался налог. В этом году число несогласных еще возрастет — новая практика затронет дополнительно 21 территорию, а в 2018‑м — еще 12. Кадастр, по мнению большинства россиян, атакующих налоговые инспекции, завышен и не отражает реальную рыночную ситуацию — разница между продажной и кадастровой стоимостью квартиры может различаться в 1,5–2 раза.
Недовольные пытаются добиться пересмотра кадастровой оценки по суду. И прибегают к этой процедуре все чаще: по данным Росреестра, число таких обращений выросло в прошлом году в 1,5 раза. Обыватели стали активнее бизнесменов: только за два последних месяца зимы было подано 578 исков от физлиц и только 492 — от компаний. И это при том что процедура оспаривания кадастровой оценки — не из дешевых: 50–100 тысяч рублей. Чтобы сэкономить, судятся домами и подъездами. Выигрывают, но подчас это пиррова победа: кадастровая оценка пересматривается ежегодно...