Культура | Театр
Толстовские мотивчики
В театре «Московская Оперетта» представили новый мюзикл «Анна Каренина». Обозреватель «Огонька» размышляет о современном конвейере по превращению трагедии в «праздник любви»
«Хочется праздника» — сверхзадача, реализации которой директор одного столичного музыкального театра неукоснительно требовал от своих подчиненных, оставалась неизменной вне зависимости от того, над какой именно репертуарной обновкой работала в тот или иной момент прославленная труппа. Праздника с завидным упорством ждали и от цирковых дел мастера, чудом сделавшего карьеру в балете, и от авторов меланхоличной оперной мелодрамы, и от хореографа-мизантропа, заезжего гастролера с извечной тоской по мировой культуре. Перед принятием финального решения о приглашении на постановку директор другого известного оперного дома из года в год задавал своим контрагентам, позевывая, один и тот же ритуальный вопрос: «Скажите, а будет красиво?» Оба описываемых театра славятся своей подчеркнутой клиентоориентированностью: страстная жажда праздника и красоты — основной инстинкт национальной музыкальной сцены. Ни один из театральных жанров не способен удовлетворить его так беспрепятственно и исчерпывающе, как отечественный мюзикл — главное зрительское guilty pleasure, столь же восхитительное, сколь и вульгарное.
Мюзикл — идеальный выбор для любителей досуга all inclusive: туго закрученная интрига, бодрый бит, чечетка, кордебалет, трюки и спецэффекты — лай, хохот, пенье, свист и хлоп, смешать, но не взбалтывать. Практичный зритель особенно ценит мюзиклы по литературной классике: развлекая, они одновременно и возвышают — веселая наука, два в одном, удачная покупка. Потенциального потребителя не смущает даже то, что от первоисточника в конечном продукте остаются, как правило, рожки да ножки, хотя это, в конце концов, родовое свойство не только мюзикла, но и оперы, и балета. Когда Владимир Набоков называл создателей либретто «Евгения Онегина» Чайковского «зловещими личностями», в нем не просто клокотала цеховая обида за старшего коллегу. Припадая к классическим текстам, музыкальный театр обращается с ними, говоря языком милицейских протоколов, с особым цинизмом. Театру нужен не текст, а сюжет, а значит, от писателя требуется немногое: ясный конфликт, сочная коллизия, колоритные образы.