Неделя | Дискуссия
«Экономика не может жить в бескультурье»
В России начался парад экономических программ. Может ли вообще экономика страны развиваться по написанным и утвержденным государственным программам? «Огонек» расспрашивал об этом Евгения Гавриленкова, заведующего кафедрой прикладной макроэкономики НИУ ВШЭ, партнера Matrix Capital
—Обществу предлагается одна экономическая программа за другой. Стоит ли связывать надежды на экономическое оживление с этими интеллектуальными демаршами?
— У меня сложное отношение к программам. Их пишут уже, наверное, лет тридцать. В 1990-х годах была программа «500 дней» Явлинского, потом программа Гайдара… Даже жанр такой сложился — «написание программ». Пишутся они долго, и пока это происходит, в стране многое меняется. Потом начинается реализация программы, и это тоже дело не быстрое. Так было, например, с программой Грефа (2000 год). Она предполагала длительный период переустройства всей системы. Но выполнить ее удалось только на 40 процентов — об этом говорил сам Герман Греф. Я уж не говорю о других программах, которые в следующие годы тоже писались весьма регулярно. И речь идет не только об общеэкономических, но и об отраслевых — по развитию транспорта, строительства и т.д. На их обсуждение, доработку и реализацию уходило больше времени, чем предполагалось, внешняя среда менялась, менялись и внутренние условия, порой обстоятельства складывались таким образом, что появлялась необходимость в программах антикризисных мер — жизнь всегда динамичнее и интереснее любых программ.
— Получается, всегда возникает разрыв между намерениями, записанными в программах, и конечным результатом?
— Практически так. Большинство госпрограмм расписывает, кому сколько дать денег и кто куда должен их инвестировать. Я не сторонник такой раздачи. Например, когда лет 10 назад был создан довольно обширный набор госкорпораций, ожидалось, что это приведет к ускорению экономического роста и диверсификации экономики. Вложили очень большие деньги. Но пока, судя по всему, не получили ожидавшегося результата — среднегодовой рост экономики за последние 10 лет, включая ожидания на год нынешний, не превышает 1 процента. Что-то, конечно, продвигается, в частности в оборонном сегменте, но динамичного развития экономики в целом пока незаметно. Мир развивается более динамично. И никто не даст гарантий, что все пойдет успешно, если мы опять будем управлять экономикой таким же способом.
— Это только наша российская особенность?
— Нет, например в 2010 году тройка кредиторов (европейский Центробанк, Еврокомиссия и Международный валютный фонд) приняла программу экономической стабилизации для Греции. Но результат получился не тот, какой был написан на бумаге. Внешний долг вырос, экономический спад продолжается, безработица превысила 20 процентов. Ведь экономическая реальность постоянно изменяется, программа встречает внутреннее сопротивление людей. В результате она устаревает, не успев реализоваться. Это относится и к программам, которые сейчас создаются в России.
На мой взгляд, главное, что должно быть в программе,— это философия или, точнее, непротиворечивая идеология развития экономики. Помимо честного осмысления того, где мы сейчас находимся и почему мы там оказались, нужно понятным языком сказать, как двигаться дальше с учетом не только объективных ограничений, демографических в частности, но и своего рода социально-психологических, в силу которых общество отторгает многие реформы. Пока ни в одной из программ я ничего подобного не вижу. Но дело еще и в том, что каждая новая программа у нас периодически означает какие-то «инновации» в регулировании экономики и правил игры для бизнеса, а чрезмерно частые изменения ограничивают горизонт планирования бизнеса.
— А в программе Грефа 2000 года была такая философия?
— Да. С ней можно соглашаться или нет, но в целом она ориентировалась на построение свободной от избыточного регулирования экономики со стабильными и более простыми, чем раньше, правилами игры. Например, были разработаны Налоговый и Бюджетный кодексы, многие другие законы. То есть поставлена и решена задача более высокого уровня, чем раздача денег. В этой части программа была выполнена, и сейчас эти кодексы успешно работают, бюджетная политика стабилизировалась. Но философия этой программы стала подвергаться ревизии. Появилось множество других регулирующих актов, постановлений, что в какой-то степени выхолостило дух программы. Можно сколько угодно спорить, была программа Грефа более или менее либеральной, прозападной или пророссийской, но экономика развивается вне этих дискуссий, у нее свои законы. Кстати, ревизия идеологии программы экономического развития началась, когда стали расти цены на нефть, года с 2004-го.
— Зачем нужна философия, если денег навалом?
— Надо смотреть, что мы получили за 10 лет такого спонтанного развития. До 2008 года доходы бюджета росли быстрее, чем расходы. Неизрасходованные средства откладывали в Резервный фонд. Но, несмотря на накопление резервов, много вкладывали в ВПК, и там, как я уже говорил, действительно заметны некоторые сдвиги. Но что касается гражданской сферы, то здесь результаты более скромные. Посмотрите ключевые отрасли, которые получали государственное финансирование. Результаты АвтоВАЗа в 2016 году — очередное сокращение выпуска автомобилей и чистый убыток (правда, при общем падении рынка). Это несмотря на многочисленные денежные вливания и продажу контрольного пакета акций. Мы за 8 лет после первой выкатки самолета «Cуперджет-100» построили 130 машин. Это мало для того, чтобы производство стало рентабельным. Хочется надеяться, что авиационная промышленность начнет набирать динамику. Космическая отрасль еще дышит, но участились аварии при запусках ракет. Эта отрасль по динамике, похоже, стала явно отставать от мировой космонавтики, и пока нам не удается опередить эксперименты Илона Маска. Возможно, там ожидается серьезный прорыв: возврат и повторное использование первой ступени ракеты существенно снизит основные издержки запуска космических аппаратов. При том что госпрограмм у нас много, рост российской экономики за последние 10 лет не впечатляет.