ОгонёкОбщество

Неделя | Первоисточник

«Интересы не совпадают. Во всем»

Президент Трамп на этой неделе анонсирует новую стратегию США по нацбезопасности, в ней наряду с пунктом о «распространении мира через силу» названы и угрозы американским интересам в мире, в числе которых оказалась и Россия, обозначенная как инициатор «войны нового поколения». А еще США увеличили оборонный бюджет-2018 — с 611 млрд до 700 млрд долларов. Куда может завести это противостояние, «Огонек» спросил главу центра международной безопасности института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН, академика Алексея Арбатова

— Алексей Георгиевич, в чем, по-вашему, главная опасность нынешнего российско-американского противостояния?

— В том, что у России и США отсутствует взаимное понимание правил поведения на мировой арене. Первая в последние годы стремится доказать, что является глобальной державой и более не позволит относиться к себе неуважительно и игнорировать свои интересы. А Вашингтон со свойственным ему высокомерием считает, что страна, дающая от силы 2–3 процента мирового ВВП (на фоне американских 20 процентов или китайских 16 процентов), крайне зависящая от мировых цен на нефть, имеющая высокий уровень коррупции во власти и низкий уровень жизни народа, не может требовать к себе отношений на равных.

— Но у России огромный арсенал ядерного оружия...

— Да, это весомый аргумент, особенно в условиях эскалации напряженности. Такая напряженность повышает роль ядерного фактора, а тот еще больше усиливает напряженность и пододвигает ее к грани ядерной войны — по некоей зловещей спирали. В последние годы широкая модернизация ядерных вооружений и сил общего назначения России, ее эффектные военные действия применительно к Украине и Сирии действительно заставили США с ней считаться. Пентагон и Конгресс открыто объявили Россию противником наряду с Ираном и КНДР, американская военная мощь впервые за последнюю четверть века стала разворачиваться против нас. В отношении исключительного ядерного статуса России администрация Трампа берет курс на его девальвацию за счет возрождения ядерного превосходства США с опорой на их экономическое и технологическое опережение. Начинается новый раунд гонки вооружений.

— А что может противопоставить этому Россия?

— Помимо наращивания военного потенциала Россия всеми доступными средствами оспаривает доминирование США и Запада в своем ближнем геополитическом окружении и совершает политические «вылазки» в тыл противника в Европе, на Ближнем Востоке, в Азии, Африке и Латинской Америке. Соединенные Штаты не намерены с этим мириться, хотя внутренние скандалы вокруг Трампа и его экзотические выходки связывают им руки. Впрочем, кампания против Трампа тоже выливается в беспрецедентную антироссийскую истерию.

Между двумя державами сегодня противоречия по всем международным проблемам и практически нет темы, по которой интересы совпадают. Конечно, мы все на словах за мир, безопасность и борьбу с терроризмом, но как доходит до дела, то оказываемся по разные стороны баррикад. Так было только в годы холодной войны, хотя напрямую мы пока еще не помогаем противникам другой державы, как было в войнах в Корее, Вьетнаме и Афганистане.

— Уровень паранойи такой же?

— Нет. В США сегодня никто не боится победы коммунизма на их территории или в Европе. К России относятся не как к стране — носительнице грандиозной идеи, способной подорвать буржуазный строй, а как к рисковому государству, которое по любому поводу занимает антиамериканскую позицию и таким образом повышает свой международный рейтинг. Во второй период холодной войны, после Карибского кризиса 1962 года, с СССР не только считались как с равным соперником, но и соблюдали некие негласные правила соперничества. Во-первых, велись переговоры по ограничению и сокращению ядерных и обычных вооружений. Во-вторых, по факту очертили сферы влияния, узаконив сложившиеся после 1945 года границы в Берлине, Германии и Европе. В-третьих, в других конфликтных районах мира избегали прямого вооруженного конфликта, оказывая военную помощь противникам друг друга, как во Вьетнаме и Афганистане.

— Может, модернизировать те соглашения? Начнем с границ...

— Не получится: Россия хотела бы прочертить их там, где США и Запад не согласятся: юридически — между Крымом и Украиной, фактически — между Приднестровьем и Молдавией, Южной Осетией с Абхазией и Грузией. А еще лучше — установить сферу своих особых интересов (что не равнозначно господству) на все постсоветское пространство и прилегающие регионы. Но Запад на это не пойдет, даже если он де-факто признал, что «крымнаш» — надолго, это вовсе не означает правовую легализацию статуса полуострова.

— Но во времена СССР это срабатывало...

— Да, в известном смысле так. У нас часто говорят: ну и что, Прибалтику тоже почти полвека не признавали частью СССР и при этом вели дела с Москвой. Дела-то вели, но вели в контексте холодной войны. А закончилось не признанием — после завершения холодной войны СССР распался, а Балтия вступила в НАТО и наряду с Польшей стала самым рьяным противником России. Я не провожу аналогий, но уточняю исторический аргумент. Запад и множество связанных с ним стран в обозримый период не признают Крым частью России по факту их воссоединения, хотя и не пойдут на отторжение полуострова военным путем. К тому же Советский Союз был второй в мире экономической державой после США по объему ВВП. Правда, последний нельзя было оценивать по общим стандартам, то была полностью государственная экономика, которая произвела танков и ракет больше, чем весь остальной мир, вместе взятый, в то время как народ глазел на витрины «Березок» и давился в «колбасных поездах» на Москву. Зато теперь российскую государственно-капиталистическую экономику судят по общим стандартам, по которым ее отставание быстро растет. На нашем телевидении новостные программы ежедневно начинаются и заканчиваются текущими ценами на нефть, поскольку от них зависит половина доходов бюджета. Такого не увидишь ни в