Россия и мир | Фоторепортаж
От безрыбья подальше
Как национальный парк победил национальный же промысел. Или о том, почему поморы уезжают из родных мест
В Лопшеньге, как и во всякой поморской деревне, домики стоят окнами к Белому морю — люди здесь всегда кормились морем, жили приливами и отливами, ветрами и подъемами воды.
Петр Зосимович Майзеров — коренной житель Лопшеньги, недавно он отметил 80-летие. Майзеровы — старинная поморская фамилия. Сам Петр Зосимович с 1959-го работал в рыболовецком колхозе «Заря». Он рассказывает: «Раньше дедовским способом работали. Выходили в море на полкилометра. Прогноза погоды не было, мы смотрели, какой ветер. Если северный или северо-западный — значит, дело к шторму и работу надо свернуть быстрее. Лодок с моторами не было, ходили на веслах, на карбасах. Ставили колья, к ним грузы-камни по 100 килограммов. Сети крепились к кольям, и котлы шли с той и другой стороны. Котел — это такие ворота с лапками, рыба туда заходит, а обратно не выходит. Рыбу сдавали в Пертоминск. Там комбинат был. А осенью и зимой мы ловили навагу в Унской губе. Зимой отвозили на лошадях и морозили на льду».
Сейчас рыбоперерабатывающего комбината в Пертоминске нет. Ржавый остов больших ворот указывает на бывшую проходную. Корпуса комбината и деревянные бараки без признаков жизни. Пристань Пертоминска почти сгнила, да и не нужна теперь такая большая пристань. Раньше сюда привозили рыбу и колхозы, и частники. Отсюда ее увозили кораблями, отправляли вертолетами вглубь страны. Сейчас более депрессивного места, чем Пертоминск, пожалуй, не сыскать на берегу Белого моря: если лишить людей работы, запустение наступает очень быстро.
Убивает местный промысел национальный парк «Онежское Поморье», возникший в 2013 году. Цель была самая благая — сохранение лесного богатства края. В лесах тут дичь и зверье — утки, тетерева, лисы, медведи. Тайга — огромные сосны и ели, мох разных цветов от изумрудного до белесого. Красиво, вольготно, воздух целебный. Площадь парка — более 200 тысяч гектаров. Теперь места, где водятся тюлени и нерпы, надежно защищены от браконьеров.