Неделя | Эпицентр
Жить с чистого листа опасно
Итоги масштабного социологического исследования, проведенного в год столетия революции 1917 года, привели экспертов к неожиданным выводам: разрыв исторической памяти ведет к бесконечному повторению одних и тех же ошибок, а жить с чистого листа опасно и для страны, и для ее граждан
Масштабное исследование Института социологии РАН, приуроченное к юбилею революции 1917 года, выявило у наших соотечественников гигантские изъяны в самой ценной сфере человеческих знаний — исторической памяти. Ну, например, 60 процентов опрошенных не знают, есть ли среди их предков те, кто во время революции и Гражданской войны поддерживал белых. И столько же не в курсе о пострадавших от террора в Гражданскую. О сталинских репрессиях в семейных хрониках имеют четкое представление лишь 53 процента опрошенных. 31 процент опрошенных утверждает, что их предки выиграли в результате прихода к власти большевиков, 29 процентов, напротив, отмечают, что проиграли. Остальные не в курсе, им об этом в семьях никто не рассказывал.
Все эксперты, опрошенные «Огоньком», согласны: в своем подавляющем большинстве россияне мало знают о своих предках — это что-то вроде «родовой травмы» и преодолеть ее пока никак не получается.
Научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрий Травин провел серию развернутых интервью с ровесниками — представителями поколения «семидесятников» (то есть людей, сформировавшихся в 1970‑х), спрашивал, в частности, о семейной истории. У большинства собеседников в ней обнаружились огромные пробелы.
— Это, конечно, страх,— говорит эксперт.— Старшее поколение знало о родственниках за границей, о репрессированных, о чуждых социальных элементах, но предпочитало о них не распространяться. Например, мой отец неохотно упоминал, что нашей семье принадлежал доходный дом в Петербурге, наоборот, нужно было подчеркивать, что мы такие же, как все. Но в том и проблема, что молчание, по сути, разорвало историческую связь — истории забылись. Плоды этого разрыва мы и пожинаем сегодня.
— Многие просто боялись говорить о своих предках,— соглашается завкафедрой политологии Московской высшей школы социальных и экономических наук (МВШСЭН) Василий Жарков.— Моя 80-летняя бабушка впервые рассказала, что среди женихов ее старших сестер были офицеры армии Колчака, лишь в июле 1991 года. Я часто думаю о ее судьбе: каково это, подростком встретить советскую власть и дожить до первых свободных лет лишь под конец жизни…
О «плодах» разрыва в исторической памяти стоит сказать отдельно. Эксперты предупреждают: незнание истории ведет к бесконечному повторению одних и тех же ошибок. И поясняют: если бы сограждане знали от своих дедов или прадедов, как жили люди до революции, как упал их уровень жизни после 1917-го или как советские семьи затронули сталинские репрессии, сейчас было бы меньше пустых фантазий о советской эпохе.
— Вряд ли мы бы слышали о Сталине как об эффективном менеджере или о том, что индустриализацию делали на голом энтузиазме, а вовсе не потому, что просто изъяли ресурсы у крестьянства,— говорит Дмитрий Травин из Европейского университета.— У нас была бы «прививка» от мифов, а сейчас ее просто нет.
По словам эксперта, у России сегодня как бы три истории: одна объективная, которой занимаются профессионалы-историки, другая — история памяти простых людей. И, наконец, еще одна, которая формируется властью: это мифы и отрывочные факты, интерпретируемые с точки зрения государственных задач.
— Раньше был миф о великом Ленине, сейчас — миф о великом Сталине. Раньше был миф о том, что царизм плох, теперь о том, что Россия — это непрерывная великая империя, от князя Владимира и Александра Невского через Петра и Сталина к нынешней власти. Ленин, якобы засланный Германией, и Горбачев, якобы «подсунутый» Америкой, из этого ряда выпадают... — разводит руками Дмитрий Травин.