No Diving
В начале ноября в прокат выходит мистический триллер «Побочный эффект» с Александрой Ревенко в роли современной московской ведьмы. Чем ведьма отличается от Бабы-яги, почему прошлое — не выход в будущее, одна из ведущих молодых актрис «Гоголь-центра» рассказала журналу OK!
Саша, у тебя буквально на днях был день рождения. Сколько исполнилось, скажешь?
29.
Следующая цифра будет 30. Многие девушки говорят, что для них это пороговый возраст. А для некоторых так вообще кризис. Для тебя это имеет такое же значение?
Вообще нет. Кризис был в 12, когда я вдруг поняла, что существует смерть. У нас в школе был очень прогрессивный педагог по истории. Он нам давал много из философии и вообще учил смотреть на жизнь под другим углом. Всё так совпало: уроки, возраст, мы еще переехали на другую квартиру... Помню, я проснулась посреди ночи, посмотрела в окно, на луну, и поняла, что всё в этом мире имеет логический конец. И очень из-за этого расстроилась.
Плакала?
Заплакала и разбудила маму. А первый «порог» был в 15. Я хорошо помню, что в этом возрасте я почувствовала: дальше время пойдет очень быстро. Я буду очень быстро становиться взрослой. 15, 18, 30, 40 — почему-то у меня выстроилась такая цепочка.
Должна тебя огорчить, в свои неполные 30 ты выглядишь на те же 15.
(Улыбается.) Спасибо. Это гены. Моя бабушка в 87 прекрасно выглядит, плавает и занимается танцами. Причем танцует всю жизнь, с 11 лет, в одной и той же студии — студии гармонического движения в Доме учёных на Пречистенке. Руководители менялись, студия переезжала с места на место, но направление осталось то же. Его задала еще Айседора Дункан.
А твои родители?
Мама — психолог, папа — психиатр.
То есть ты принадлежишь к тому небольшому проценту людей, который не путает эти специализации. Я, честно говоря, первый раз общаюсь с человеком, выросшим в такой семье. Скажи, ты получила какое-то особенное воспитание и тебе совсем нечего рассказать о своем детстве психотерапевту?
Я не чувствую, что переосмысление моего детства как-то может мне помочь здесь и сейчас. Для меня углубление в прошлое — не выход в будущее. Но это не значит, что мне не хочется разобраться в себе. Во время карантина я стала ходить к психотерапевту.
И как к этому отнеслись родители?
Очень скептически. У них нет вопроса «зачем?». Просто они принадлежат к поколению некоммерческой медицины. У них другая школа. Они же когда учились — в шестидесятые? в семидесятые?
Ты поздний ребенок?
Младший. У меня есть брат. (Брат Саши Михаил Клочков — продюсер, экс-главред «Кинопоиска» и программный директор видеосервиса START. — Прим. OK!). У нас большая разница в возрасте — одиннадцать лет. В детстве, когда он гулял со мной во дворе, все говорили: «Какой молодой папа! Как хорошо с ребенком играет!» А потом он нравился моим одноклассницам.
А сейчас как?
Мы даем свободу друг другу. У нас нет какого-то разделения — старше, младше, но мне нравится говорить о Мише «брат», «мой старший брат». Как будто мы герои книги или фильма и так друг друга и называем: «брат» и «сестра».
Тебе важно его мнение о твоей работе?
Важно, но самый строгий критик для меня — я сама.
Правда? А я, когда читала твои интервью, была приятно удивлена твоей уверенностью в себе. Актрису, которая с удовольствием смотрит на себя на экране, да еще и говорит об этом вслух, не найдешь днем с огнем.