«Разгадка кода майя: как ученые расшифровали письменность древней цивилизации»
В долгой истории дешифровки письменности майя, как в веревке, сплетенной из двух толстых нитей, всегда было два направления: фонетически-лингвистическое того типа, которое безуспешно начал Брассер, и календарно-астрономическое. Именно последнему суждено было одержать победу в XIX веке, и связано оно преимущественно с Германией (фонетические интерпретации были прерогативой французов и американцев). Среди немецких исследователей великой — некоторые сказали бы почти сверхчеловеческой — фигурой был Эрнст Ферстеманн, библиотекарь Саксонской королевской библиотеки в Дрездене.
Ферстеманн, конечно, не сверхчеловек: жизнь его была вполне прозаической и проходила среди пыльных полок и библиотечных карточек. Но его интеллектуальные подвиги не оставляют никаких сомнений в его гениальности. Я бы сравнил Ферстеманна не с Шерлоком Холмсом, а с его братом Майкрофтом, разгадывающим тайны, не покидая своего кресла в мифическом клубе «Диоген».
Ферстеманн родился в 1822 году в Данциге, в семье учителя математики данцигской гимназии. Он обучался лингвистике и грамматике у таких ученых, как Якоб Гримм (один из знаменитых братьев Гримм), занимался исследованиями немецких топонимов и получил степень доктора философии в 1844 году. Начал он с должности библиотекаря в Вернигероде, в Саксонии, а в 1867 году был приписан к Дрезденской библиотеке. Можно только догадываться, сколько времени он потратил впустую, пока его не заинтересовал странный кодекс, привезенный из Вены в прошлом веке одним из его предшественников (то был уже известный нам Иоганн Кристиан Гетце), и сколько времени прошло, прежде чем он решился этот кодекс изучить.
По словам его горячего поклонника и последователя Эрика Томпсона, Ферстеманну исполнилось пятьдесят восемь лет, когда он начал исследование Дрезденского кодекса, а работы, посвященные истории майя, он продолжал публиковать вплоть до своей смерти в 1906 году, когда ему было уже восемьдесят четыре. Невозможно не вспомнить имя этого человека, — во всех отношениях полной противоположности эксцентричному Брассеру, — не говоря о Дрезденском кодексе. Именно на основе этого документа, как справедливо писал Томпсон, Ферстеманном «была разъяснена вся структура календаря майя».
Первая задача Ферстемана состояла в том, чтобы опубликовать факсимиле Дрезденского кодекса, используя новую технику хромофотографии. Мне невероятно повезло, что я купил это великолепное издание на книжном аукционе в Нью-Йорке, поскольку было выпущено всего шестьдесят экземпляров. Учитывая серьезный ущерб, нанесенный оригиналу во время Второй мировой войны, — во время бомбардировки Дрездена затопило подвал, в котором хранилась рукопись, — издание 1880 года является уникальным источником для эпиграфистов.
В том же году Ферстеманн начал публикацию своих великих исследований по кодексу. Опираясь на список дней и месяцев у Ланды и с детства обладая незаурядными математическими способностями, к 1887 году он пришел к следующим открытиям:
- основа системы хронологии майя — долгий счет, то есть последовательный счет дней, непрерывный с момента его начала тысячи лет назад, в день 4 Ахав 8 Кумк’у;
- система счета майя — двадцатеричная, а не десятеричная;
- в Дрезденском кодексе представлен механизм функционирования 260-дневных циклов (цольк’ин);
- таблицы движения Венеры рассчитаны астрономами майя на основе 584-дневного видимого цикла планеты.
И, как будто этого было недостаточно для одного человека, в 1893 году (к тому времени Ферстеманну был семьдесят один год) он объявил об открытии в кодексе лунных таблиц, которые, как теперь стало ясно, использовались для предсказания возможных затмений, чреватых, как считали майя, серьезными бедствиями.