Кто, к черту, такой этот Филипп Пляйн? Такие заголовки появились в американских изданиях от The New York Times до Financial Times после заявления дизайнера о том, что он покидает миланскую Неделю моды и будет показывать свои шоу в Нью-Йорке. Рассказываем. Мюнхенец, 39 лет, лучший друг рэперов, футболистов и моделей, самопровозглашенный король Bling-Bling, единовластный владелец собственной компании, у которой, по его словам, нет ни инвесторов, ни единого долга, гений маркетинга. Тренды, инсайдерский мир модной индустрии и желание угодить вкусам модной публики – всего этого не существова­ло во вселенной Пляйна с самого начала, с момента его первого шоу в Милане в 2010 году. Тогда он наплевал на все условности, пригласил диджеев, спустил €4000 на водку и устроил вечеринку, на которой до вещей всем было просто мало дела. Его шоу, по его же собственному признанию, не делаются для редакторов журналов. Они делаются для его клиентов – людей, которые умеют и любят веселиться. И конечно, могут себе его вещи позволить. «Филипп Пляйн – это Дональд Трамп мира моды», – заявил обозреватель Vogue.com Люк Лейтч в 2017 году. Сам Пляйн на обвинения в плохом вкусе не обижается. Он считает, что человек должен делать то, что ему близко. Кроме того, победителей не судят. Обороты компании показывают, что все он делает правильно – к концу 2016 года прибыль Philipp Plein превысила $220 миллионов.

Главный вопрос, который возникает у всех, кто видит очередное шоу Пляйна за €3 миллиона, или слышит про открытие его огромного магазина в центре Лондона, или просто заходит в его инстаграм (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), чтобы посмотреть на фото виллы в Каннах под названием «Король джунглей»: как все это началось? Родители? Да, отец дизайнера – известный немецкий кардиохирург, но сам Пляйн неоднократно подчеркивал в своих интервью, что профессия хирурга в Германии подра­зумевает обеспеченность, но далеко не баснословное богатство. В 1998 году ему на глаза попалась статья о том, что один из рынков, который остается стабильным во время всех кризисов, – это рынок зоотоваров. Пляйн берет сумму в €10 тысяч (по одним источникам, у отца, по другим – у бабушки), бросает обучение в юридической школе и начинает производить роскошные стальные лежанки для животных, которые он пытается продать по €5000 за штуку. Когда становится понятно, что обычные зоомагазины не могут реализовывать вещи по таким ценам, он обращается к рынку мебели и начинает участвовать в мебельных выставках, позиционируя свой товар как предмет интерьера. После лежанок Пляйн запускает производство товаров для дома, в частности столов, обтянутых крокодиловой кожей, и через три года зарабатывает свой первый миллион. Может ли это быть правдой? Кажется, все может быть правдой во вселенной Philipp Plein. «Наши вещи – это как 20-летняя красотка, которую все хотят трахнуть. В этом мире все крутится только вокруг секса, и я знаю, как его продать», – заявил он как-то в интервью Evening Standard. После таких слов кажется, что с целевой аудиторией у Филиппа Пляйна проблем не будет ни в одной стране. Однако, как опытный бизнесмен, Филипп хорошо оценивает возможные риски и трудности, о чем он честно рассказал главному редактору GQ Style Россия Игорю Гаранину.

GQ STYLE: Филипп, у вас есть ощущение, что фэшн-бизнес вы уже покорили? ФИЛИПП ПЛЯЙН: Нет, мы все еще ­стартап. Я считаю, что реализовано лишь 35–40 процентов нашего потенциала. В прошлом году мы преобразовали нашу компанию в группу брендов, сейчас у нас их три: Philipp Plein, Plein Sport и Billionaire (бренд приобрел контрольный пакет акций Billionaire в мае 2016 года. – Прим. GQ Style). Они еще дети, им еще расти и расти. Но, к слову, годовой оборот Billionaire приближаетс­я к $30 миллионам, в то время как у Plein Sport в этом году он, скорее всего, достигнет $50–70 миллионов, а этому проекту нет еще и года, он ­совсем малыш.