Залюбленное поколение
По всем последним соцопросам молодежи – ВЦИОМа, ФОМа, НИУ ВШЭ – выходит, что конфликта отцов и детей в России больше не существует, пишет «Коммерсантъ». Это раньше – и 100 лет назад, и четверть века назад – именно молодежь выступала на стороне новых идей и ценностей.
А вот «дети перестройки» совершили небывалое: воспитали поколение, целиком разделяющее их страхи и разочарования, мечтающее только о стабильности и материальном достатке.
Сегодняшние студенты – такие же, как их родители. Если первые и ждут перемен, то только тех, что не будут им ничего стоить, и мечтают о государстве, которое о них позаботится. В настроениях современной молодежи разбирался «Огонек».
Лаборатория политических исследований НИУ ВШЭ вот уже восемь лет как ищет в России элиту. О результатах поисков завлабораторией Валерия Касамара говорит коротко: «Это наша боль».
Ни высоко сидящие политические группы, ни экономические бонзы, ни творческие личности, если внимательно их проинтервьюировать, не отличаются в корне от «среднестатистического россиянина».
Во всей огромной стране нет референтной группы, которая бы годилась на роль авангарда и цвета нации, готового за все отвечать
Горизонт планирования у всех примерно одинаковый, взгляды и жизненные практики тоже. Во всей огромной стране не находится референтной группы, которая бы годилась на роль авангарда и цвета нации, готового за все отвечать.
В такой ситуации, как правило, последние надежды возлагаются на молодежь.
Это предположение побудило исследователей из Вышки проанализировать ценности наиболее продвинутой части молодежи – студентов, причем на небывало обширном эмпирическом материале: они опросили более 6 тысяч учащихся из 109 вузов, расположенных во всех федеральных округах России.
Признаки элитарности, готовность стать агентами развития в молодежных рядах искали с пристрастием. Нашли, однако, что-то еще.
Позаботьтесь о насИз приятного: современные студенты фактически первое поколение в России, не испытывающее ностальгии по СССР. Они бодро смотрят в будущее: 80 процентов уверены, что возможностей для самореализации у них сейчас больше, чем во времена их родителей.
Они удовлетворены жизнью, здоровьем и качеством своего образования. Видимо, не так плохо у них и с достатком: только 32 процента вынуждены совмещать учебу с работой.
Более того, современные студенты неожиданно спокойно относятся к тем, кто умеет зарабатывать, а 45 процентов из них даже убеждены, что нестарому и здоровому человеку в России быть бедным – просто стыдно.
Наконец, они искренне считают, что воля к успеху, ум, талант и сообразительность у нас значат больше, чем связи и знакомства, и не против заняться предпринимательской деятельностью.
Получив такие данные, можно было бы заключить, что сегодняшние 17-22-летние – за активную инициативу, обладают достаточными ресурсами, чтобы ее проявить, и обеспечат стране желанную модернизацию.
Но исследователи имели неосторожность углубить обычный опросник, обнаружив нечто неожиданное.
– Они больше не говорят, что хотят жить, «как в СССР», потому что все главные характеристики, которые их привлекали в СССР, студенты обнаруживают в современной России,— пояснила Валерия Касамара.— После Крыма ностальгии не стало: им нравится жить здесь и сейчас.
Попутно выяснилось, что коммунизм для отдельно взятого поколения значил вовсе не свободу, равенство, братство, а патриотизм и великодержавность.
Юноши и девушки, желавшие возвращения в СССР, вовсе не собирались никого раскулачивать (богатство у них в почете), не хотели трепетать перед начальством (большинство уверено – «страх не должен быть определяющим мотивом в отношении власти и общества»), а мечтали о парадах и победах, о принадлежности к «державе» просто по факту рождения.